"Бой у реки Пяндж"

Весна, самый конец марта 1983 г. все благоухает, цветет вишня, уже зеленая трава, а в мае она уже пожухнет. В долине у такой крупной реки как Пяндж чувствуешь себя туристом, дикарем, который приехал с удочкой на рыбалку. Разведка донесла, что у границы, где-то в районе одной из застав "Московского" пограничного отряда, концентрируются боевики и наша ДШМГ прикрывала этот участок границы. Так же как работали всегда при блокировании, группа растянулась позициями вдоль нашей границы, причем одна позиция была в поле видимости другой и так по всей цепи, мешали видимости только камыши. Пограничные наряды, патрулируя свой участок, из-за реки махали нам автоматами, что-то кричали, но мы ничего не слышали. Наша позиция оказалась у самой реки, в районе острова Даркати. Повсюду вокруг нас были заводи, река разлилась и оказались незатопленными участки, представляющие возвышенность. Вот на такой незатопленной возвышенности, острове и находилась наша позиция. Это конечно хорошо, ведь духам при нападении пришлось бы преодолевать по грудь в воде. Пытались рыть яму (окоп), но на глубине в 50 см стояла вода, и от этого пришлось отказаться. Из камыша, а он там в два человеческих роста, сделали навес от солнца. Благодать, мы чувствовали себя как дома. Глушили гранатами рыбу, вот это я понимаю рыбалка, варили двойную, тройную уху, а жирный наваристый бульон черпали кружками и пили, это не сухпаек. Когда одни, а нас на позиции было пятеро, двое новенькие (пришедшие вместо убитых и раненых), прапорщик Карасев, я и Макар (расчет пулемета ПКС), пока кто-то был в боевом охранении, другие купались и загорали. Это неестественная на войне идиллия продолжалась аж неделю, но вот неожиданно закончилась. Поступила команда - выходить в определенный квадрат, там нас уже будут ждать борты (вертолеты). В это время, мы уже были в новой форме, камуфлированная со множеством карманов, вот в них я еще зашкерил патронов. Летели вдоль границы, внизу за рекой проплывали заставы пограничного отряда "Московский". Все мы были в непонятках, ведь летели вдоль нашей границы, как будто на базу. Впереди показался кишлак. Борты зашли вдоль всего кишлака. Кишлак был блокирован в считанные минуты. Немного пройдя в сторону кишлака, мы нашли естественное укрытие в виде небольшого, глубиной 50-60 см, арычка. Видимость была отличной, первые дома кишлака были как на ладони. Где-то уже началась редкая стрельба. То ли наши палили, для перестраховки обстреливали кишлак, то ли по нашим палили из кишлака. Впрочем, мы тоже сделали несколько выстрелов в проемы окон. Сейчас трудно вспомнить, когда все началось, поздно вечером или рано утром. Духи предприняли попытку прорыва, и то что они шкерились в кишлаке стало ясно сразу после того, как в отдалении, но в поле нашей видимости, началась отчаянная непрерывная пальба. Тут же по цепи передали, немедленно выдвигаться на помощь нашим. Оставив вещмешки в арычке, выдвинулись с одним боекомплектом, пригибаясь, стреляли на ходу по линии камыша, который шел от кишлака, потом оказалось - это был арык, по которому духи пытались вырваться. Мы соединились с нашими, это была позиция второй или третьей застав нашей ДШМГ. Неожиданно стрельба по всему периметру стихла, и память опять не дает вспомнить, то ли это было вечером, тогда мы просидели всю ночь как на иголках, то ли рано утром, но через несколько часов открылась картина. В 20-ти метрах от позиции лежало три трупа духов. Когда все закончилось, обходя местность, мы подошли к трупам. У одного в закоченевшей руке была зажата граната. Выдернуть чеку не успел - прежде отправился к аллаху. Трудно даже подумать, что было бы, если бы он успел ее бросить. В самом арыке нашли еще труп духа, но уже без ствола, значит часть духов все же смылась обратно в кишлак. На следующий день в полдень, когда подъехали сорбозы, духи растворились. Оказалось в кишлаке одни мирные жители, впрочем, это уже не наше дело. Вскоре прилетели борты и через 30 минут я уже упал на свою койку, на базе в п/о "Московский".

О потерях у нас я ничего не слышал, но вроде был один груз-200 - Кальков.

    Из воспоминаний Ашербекова Валерия Джамбулатовича, в 1982-83 г. нач. штаба ДШМГ КВПО:

...Теперь о Калькове (у меня в записях Коньков) я к тому времени уже плохо слышал  (контузия), мог записать не так. Да и переписывал свои данные из блокнота в блокнот по мере их ветшания. Я мог ошибиться. ...в некрологе с фото пишется (и пусть так остается так надо), что он принимал неоднократные участия в операциях. Наш Кальков погиб в своем первом бою. Мы прилетали в Московский и снова вылетали. Оставляли там больных, забирали выздоровевших. Так и забрали пополнение, в т.ч. Калькова. Вылетали всегда тремя группами на базе трех ДШПЗ. С одной летел Барсуков, с другой я, с третьей Рашид или Кудряшов (замполит). Кальков вылетел с Ваней. В бою был рядом с ним. Ваня рассказывал, что он погиб на его глазах. "Он успел крикнуть - товарищ майор я ранен". Пуля попала ему в грудь. Барсуков рассказывал, что если бы не Кальков, то пуля попала бы в него.

Из воспоминаний Щелканова Александра, в 1983 г. бойца ДШМГ КВПО: 

30 марта, с утра, получили новое оружие, ездили на полигон на пристрелку. После обеда, ближе к вечеру прозвучала команда "Сбор" - банда вышла к границе. Высадились в районе острова Даркати. Перестрелка продолжалась всю ночь. Около 19 часов по радиостанции услышал, что у нас один раненый, один погибший - это был Кальков.