Учитывая наибольшее сосредоточение групп мятежников в западном Припамирье (против участков Пянджского, Московского и Хорогского погранотрядов) было принято решение до наступления зимы провести здесь несколько частных операций. Готовились они оперативной группой САПО. Намечаемые оперативно-боевые действия проходили в исключительно сложных горных условиях, были недостаточно подготовлены и обеспечены, включая и некоторые вопросы управления [1].

Из воспоминаний Симонова Сергея, в 1982-83 гг. пулеметчика ДШМГ КВПО:

"Засада в Джавайском ущелье"

Ах горы, горы, ущелья, как в этих местах они похожи друг на друга будто братья близнецы, рознятся лишь длинной, да количеством поворотов да крутостью скал. Ничем от остальных ущелий не отличалось и Джавайское, впрочем, оно было на несколько десятков километров короче Куфаба. 21.10.1982 г. нашей группе была поставлена задача, заключавшаяся в одном, высадиться вверх ущелья и спускавшись вниз с кишлаков собирать все мужское население, гнать вниз ущелья на точку (временный гарнизон, располагавшийся в Джавайском ущелье), где, я так думаю, их переписывала местная власть, существовавшая в этих местах лишь формально. Замысел афганцев был прост, при следующей зачистке, то мужское население, которое не вклинивается в списки, приравнивалось к духам и увозилось в неизвестном для нас направлении. В который раз мы высадились вверху Джавайского ущелья, никто не имел ни малейшего понятия. По обоим сторонам ущелья, а оно в верховьях не глубокое, находился кишлак. Разобравшись на две группы, так как в операции участвовало всего две заставы, 2-я и 3-я, бегом, "шмоная" все дома, сараи, летники (временные жилища расположенные вблизи распаханных полей), собрали человек 20 "ошноков" (местных жителей) без оружия. Каким образом я (боец 1-й п.з.) оказался на этой операции в составе 2-й п.з. - не могу вспомнить, помню только, что я был без своего пулемётчика Макара и с РПК. Расположились на хорошей по меркам гор поляне. Ожидание было томительно, тем более, что не знали сути. Но вскоре появились вертушки и высадился отряд "сорбозов" (регулярная афганская армия) в количестве 12 человек. Начались допросы, одного "ошно" сарбозы на моих глазах связали, задрали ноги кверху и били шомполом от автомата по пяткам, как он дико орал. Затем поступила команда всех гнать вниз ущелья. Выстроившись группа пошла, впереди шли 12 сорбозов, за ними 20 "ошно", а уже потом мы. Шли спокойно, темп был средним, за мной шел рядовой Демочко, через 4 человека впереди колонны шел мой земляк из деревни Смолино, что под Челябинском Пастухов В. С Демочко мы разговорились, в смысле, «как надоели эти операции, которые пусть проводят сами афганцы без нашего участия». Так не заметили, что колонна немного сбавила ход, оказалось, каменная осыпь практически подходила к реке, и образовывался очень узкий проход. Когда этот проход с поворотом прошли "сорбозы", "ошно" и основная часть нашей группы, громко, как гром, бахнул выстрел и почти одновременно со склона посыпался град пуль. Не могу описать, что происходило в тот момент впереди меня, так как огромные валуны загораживали видимость, да и я контролировал лишь свой сектор, где у меня была не плохая видимость склона. Нас на этом клочке земли оказалось трое, мы зашкерились под берегом, который вымыла река лет 100 назад. Рядом со мной был Демочко, метрах в 10-ти прямо на тропе лежал Пастухов В., он уже был мертв, но духи еще и еще проходили по нему очередями так взлетал на воздух с расщепленным прикладом его РПК (ручной пулемет Калашникова). Мы били выборочно, то есть если казалось, что если между камнями блеснула вспышка от выстрела, патроны жалели, понимая, что попали в засаду (каменный мешок), из которого можем никогда не выйти. Тут вскрикнул от боли Демочко, пуля попала ему в ногу пересечение ступни и голени, я тут же бросил автомат, вколол промедол из находящегося ИП (индивидуальный пакет) и, перетянув ногу жгутом, сделал перевязку. Стрельба не утихала, но начало уже темнеть. Да, спасибо авиации, она выручила нас, на протяжении 30 минут две вертушки обрабатывали склон ракетами, дав нам время рассредоточиться. Пальба со склонов ослабла, так раздавались выстрелы то тут, то там, видно основная часть духов растворилась, оставив просто прикрытие. Еще не совсем стемнело и вспышки выстрелов со склонов стали видны очень четко. И наши снайпера гасили их очень эффективно. Но очень скоро стемнело совсем, но взошедшая луна давала нам шанс видеть хоть что-то. По цепи поступила команда: раненых, убитых на себя и галопом вниз по ущелью под покровом темноты. Мы не заставили себя долго ждать, переглянулись с Демочко и я прочитал в его взгляде одно - "сможешь?". Не раздумывая не секунды, я схватил Демочко как "рюкзак" на спину, выбросив его автомат и боеприпасы, и пошел вперед. Было видно, что двое бойцов подняли Пастухова, и я рванул за ними. Обогнав их, я очутился в середине колонны, пройдя метров 100, у меня начали разжиматься руки, хоть Демочко и держал меня за шею, это не помогало. Тогда Демочко сказал: - "Серега, я смогу на одной ноге, ты только придерживай меня." Таким образом, то я его несу, то он скачет на одной ноге, мы прошли километра три. И когда впереди себя услышали голоса: «пацаны давайте раненых сюда» - и ко мне подошли два бойца, я понял, что это спешила нам на помощь группа. Пройдя еще километров 5, мы очутились на точке. Убитых сложили в один ряд под деревом, их оказалось четверо. Раненых немедленно к медику. Рухнув на землю и немного отдышавшись, я заметил, что у дерева, кто-то стоит, хотя после такого марш-броска все поголовно лежали. Не удержавшись от любопытства, я подошел к дереву, это оказался связанный дух. Со злости я ударил его прикладом в лицо, а он не проявил никакой реакции, был уже мертв и держали его только веревки. Чуть забрезжил рассвет - была дана команда «к бою» и назад - на место засады. Подойдя к месту, нам открылась страшная картина, 10 "сорбозов" были убиты и раздеты, без сапог, некоторые в одном нижнем белье. За большим валуном всего метрах в 15-ти я увидел труп "духа", остальных скорее всего они унесли. По той стороне реки подошла Пянджская ДШ. Вдруг грянул выстрел, один боец у Пянджских упал, мы дружно дали залп по их склону. Удивительно, но все наше оружие валялось там, где оставалось в последний момент, а вот "сорбозовских" АК-47 не оказалось. Видно наши АК-74 калибра 5.45 у духов не ценились из-за отсутствия боеприпасов. Повсюду валялись окровавленные бинты. И вот он сюрприз, из под берега реки из-за огромного валуна выходит наш боец Овчинников. Мы рванули к нему, он был ранен в ногу выше колена, рукой он показал на валун, там был рядовой Иусс. Он из-за шума реки просто не слышал команды, но "бог" дал ему вторую жизнь. Собрав оружие мы пошли обратно на точку. Через сутки нас сняли бортами на основную базу, а груз-200, их было четверо, полетели на Родину в родную землю залечь навечно и среди них мой земляк Пастухов В., и груз-300 полетели в госпиталь залечивать раны, их было 10-12.

В бою в Джавайском ущелье погибли: Стефанович Ю.В., Бобоев К.А., Пастухов В., Муканов К.А.

Из воспоминаний Полежаева Сергея, в 1982-83 гг. пулеметчика 3-й ДШЗ ДШМГ КВПО:

"Наши первые потери"

В октябре 1982 года наша Восточная ДШМГ дислоцировалась в высокогорном населенном пункте Калаихум, расположенного в Таджикистане, на границе с Афганистаном. Река Пяндж разделяет две страны. С Афганской стороны немного левее Калаихума, в реку Пяндж впадает река Джавай, протяженностью более 50 км, отсюда все прилегающие территории со своими ущельями и реками называли одним общим названием Джавай. В районе аэропорта Калаихума были разбиты несколько палаток, в которых мы проживали. Нашей 3пз досталась палатка, бывшая в небрежной эксплуатации, сверху было много дыр, а когда шел дождь, солома, которую мы подстилали под спальное место намокала и запах стоял, как в собачьей будке. Иногда нас возили на автомашинах в расположение пограничного отряда, там мы посещали медпункт, магазин, а иногда играли в волейбол между собой. Во время игры на противоположной стороне реки Пяндж собирались граждане Афганистана и с любопытством наблюдали за нашей игрой, поскольку в этом месте река была неширокой, то было хорошо видно и слышно наши кричащие от очередного забитого мяча голоса. А как-то раз в расположение нашей дислокации приехали с концертом местные школьники, вернее молоденькие и хорошенькие школьницы. Как они танцевали перед нами под звучащую таджикскую мелодию до сих пор помню, очень нам было приятно от этого, даже есть где-то в альбоме ч/б фотография. И вот в очередной раз звучит команда: «Приготовиться к вылету», но команда не обычная, а скорей даже странная (вылетаем на один день, нужно прочесать один кишлак, а вечером нас вертолеты заберут обратно, с собой вещмешки не брать, полетим налегке в одних х/б и маскхалатах). У меня был ручной пулемет Калашникова (РПК), патронов в двух подсумках было достаточно, но все же я положил несколько пачек в карманы. Ближе к полудню, 20 октября 1982г. грузимся в борты. Возглавляет группу майор Барсуков Иван, (начальник нашей ДШМГ), вылетаем на нескольких вертолетах МИ-8, и вот под нами Джавай, летим недолго, высаживаемся на высоте в районе кишлака Шаджак, (7242-9 по карте 10-42-070)   Карта     

Потихоньку спускаясь вниз, прочесали один кишлак, затем чуть пониже еще один, басмачей не обнаружили. По данным разведки, басмачи недавно ушли из этих мест, куда-то вниз по ущелью. Но вот неожиданность - вместо того, чтобы снять нас, как было объявлено перед вылетом, нас оставляют ночевать. Расположились в районе высоты 3292 (по карте 10-42-070), заняли круговую оборону, прилетели борты, сбросили нам несколько бушлатов, одеял и спальных мешков, многим не хватило, в том числе мне и ребятам (фамилии не помню) с взвода АГС, с которыми мы расположились на позиции. Ночи в горах Памира очень холодные, и вот мы в одних маскхалатах, чтобы не замерзнуть ложились втроем на бок и по очереди грелись в середине. Перетерпев леденящую ночь, дрожащие от холода мы стали греться, наслаждаясь теплом утреннего, едва показавшегося из-за гор солнца. Все начали потихоньку оживать, на лицах стали появляться улыбки и в этот момент мне запомнился Пастухов Володя (пулеметчик, РПК, 1пз), который как мне показалось, радовался больше всех, фотографировался с Афганскими ополченцами, довольно громко напевал какую-то песню, в общем, сильно выделялся на фоне других. Утром 21 октября едва отогревшись от холодной ночи, стали грузиться в прилетевшие за нами вертолеты, на которых нас перебросили неподалеку, в район кишлака Мизак (7234-3 по карте 10-42-070). Пошли вниз по ущелью вдоль реки Растдара, группой примерно человек 50-70. Впереди как всегда шли вооруженные ополченцы, за ними местные мужчины (которых мы взяли в качестве заложников), а мы уже шли за ними по тропе (в колонну по одному, с интервалом 3-4 метра), возглавлял группу майор Барсуков. Спускаясь по ущелью, в течение дня прошли несколько кишлаков и во всех, почему-то были только одни женщины и дети (отсутствовали взрослые мужчины) - это настораживало. День выдался очень жаркий, солнце палило нещадно, постоянно хотелось пить, но все же без тяжелых вещмешков идти было легко. Вдоль берега реки росло много ореховых и грушевых деревьев (в это время года грецкие орехи были уже спелые), мы собирали их под деревьями, вдоволь наевшись, складывали за пазуху в маскхалаты, а ополченцы набивали ими свои вещмешки. Ближе к вечеру, пройдя мельницу, в районе квадрата (7038-8 по карте 10-42-070), не доходя до кишлака Харкати-Пайп (прим., Харкати-Паин) примерно 1,5 километра, в очередной раз звучит команда Барсукова: «Аллес!!!» - это значит привал. Отдохнув минут 20, Барсуков встает, и вновь своим командирским голосом: «Аллес!!!» - это значит встаем и идем дальше. Прошли буквально метров 100 и в это время по нам очередь, все врассыпную. Заняли позиции, удобные для ведения стрельбы. Огонь по нам велся из-за реки, с левого противоположного скалистого склона ущелья, на нашей стороне был высокий отвесный утес, который закрывал нас от скал правого склона. Открыв ответный огонь короткими очередями, мы стали обстреливать предполагаемые места стрелявших по нам духов, так как точного места выстрелов не было видно. По радиостанции вызвали вертолеты поддержки. Патроны стали заканчиваться и мы с очереди перешли на одиночные выстрелы. Спустившись с тропы ближе к реке за огромный валун мы, несколько человек (не помню с кем) заняли позицию. Очереди пуль по нам летят одна за другой, на моих глазах пуля попадает в Пастухова Володю, он находился чуть выше нас, его подбросило, ручной пулемет (РПК) у него вылетел из рук. Мы подтащили его к себе, осмотрели (пуля пробила предплечье правой руки), стали перевязывать его руку, а он весь бледный, трясется и повторяет: «Мне повезло, мне повезло, что не убило, а попало в руку». Времени прошло уже достаточно много, а вертолетов поддержки все не было. И вдруг ребята, которые находились позади нас, начали бежать по тропе вперед. «Куда!!!» - крикнул я им, а в ответ: «На прорыв!!!». Мы вылезли из своего укрытия, поднялись на тропу и начали продвигаться вперед короткими перебежками, по очереди ведя непрерывный огонь по противоположному левому склону, так получилось, что мы оказались позади всей группы. Бежали по два человека, помню, как будь-то было все в тумане и только глаза напарника, без слов понимающие, что нужно делать в данную секунду. Пробежав, довольно-таки прямой участок тропы мы выбежали за утес, где тропа поворачивает вправо на открытую местность. И вот здесь, уже с нашего правого склона по нам в упор работал душманский пулемет (попали под перекрестный огонь), все врассыпную, Вите Зарыпову (снайперу 3пз) пуля попадает в руку. Кто-то крикнул: «Назад», быстро вернулись за утес, Исправников Анатолий (начальник 2пз) разрывает маскхалат Зарыпову, осматривает руку (пуля прошла на вылет), стал перевязывать. Я спустился немного вниз под большое дерево, где сидели еще два человека, но кто - не помню. Стало темнеть, с нашей стороны выстрелы доносились все реже, патроны заканчивались, и в этот момент я подумал, что нам крышка, отсюда не выбраться, а тут еще кто-то из ребят говорит: «У меня сегодня день рождения». «Так нелепо погибнуть в свой день рождения» - подумал я. Но по мере того, как стало темнеть, душманы перестали стрелять, потому, что были хорошо видны вспышки от их выстрелов. Появилась надежда выхода из котла. Были слышны выстрелы со стороны кишлака Харкати-Пайп - это прорывалась группа к нам на помощь, и в это время прилетели вертолеты, начали обрабатывать оба склона нурсами (нурс – не управляемый реактивный снаряд) и пулеметными очередями бортового десанта. Когда уже почти полностью стемнело, мы начали собираться на тропе, говорили вполголоса, почти шепотом. Картина была жуткая: все разбросано, много лежачих неподвижных тел, стоны раненых. Самым ближним к нам лежал переводчик Бобоев Кодир, он был мертв, пуля сразила его сразу насмерть. Кто-то достал одеяло, и мы положили в него тело Кодира. Определились, что идем впятером (четверо несут тело, а один несет оружие и снаряжения остальных), по ходу будем меняться. Из ребят (которые несли), помню только одного Чанаева Александра (пулеметчик, РПК, 3пз). Начали двигаться по тропе потихоньку, так как впереди медленно двигались раненые, в подходящем месте мы стали обходить их, чтобы идти быстрее, на нашем пути лежал неподвижно ополченец, я потрогал его ногой, он был мертв. «Почему не забрали» - подумал я и мы стали двигаться дальше. По ходу движения к нам примкнул уже немолодой, невысокий мужичок - ополченец, его мы отправили вперед. Саша Чанаев решил спуститься вниз к реке, набрать воды во фляжку (уж очень пить хотелось), договорились, что будем идти потихоньку, а он нас догонит, но до кишлака он нас так и не догнал. В это время стемнело окончательно, тропа просматривалась плохо, в одном узком месте на крутом склоне и сыпучем щебне чуть не опрокинули тело вниз, пришлось на этом участке мне поддерживать плечом снизу за одеяло. На подходе к кишлаку, я шел с оружием за ополченцем, а ребята несли тело Кодира за нами. Вдруг слышу голос: «Стой, кто идет!!!». Ополченец что-то промычал на своем языке, слышу: «Стой, стрелять буду!!!», я в ответ: «Свои, свои!!!». Подошли к ребятам, они говорят нам, подумали, что духи подходят, хотели уже стрелять. Мы прошли еще немного, на окраине кишлака нас встречали ребята нашей ДШ, которые оставались в резерве. Сергей Шарапов (снайпер с нашей 3пз). Обнял меня: «Серега, живой!!!. Кто погиб?». «Переводчик Бобоев Кодир а кто еще не знаю» - сказал я. Сели отдохнуть, потихоньку стали подтягиваться остальные, шедшие позади нас. Когда пришли все, узнали обо всех погибших наших ребятах, это еще Муканов Каирбек (пулеметчик, 2пз), Стефанович Юрий (командир 2отделения, 3пз) и Пастухов Володя (пулеметчик, РПК, 1пз), который запомнился мне накануне своим веселым настроением и словами: «Мне повезло, мне повезло, что пуля попала в руку». Что это было? Почему он радовался больше других, накануне своей гибели? - говорят это предсмертная эйфория. 12 наших ребят в этом бою были ранены, тяжелое ранение получил Кислицин Володя (гранатометчик, 3пз), в него попало несколько пуль (в область груди, живота и ног), думали, не выживет, но Володя выкарабкался, благодаря в первую очередь Вахрушеву Сергею оказавшему первую медицинскую помощь, нашему врачу Желудеву Владимиру и медработникам военного госпиталя в г. Душанбе.

Из рассказа Сергея Вахрушева (командира взвода. 3пз) во время боя, когда он перевязывал Володю Кислицина «я только в сторону нагнусь, как попадает очередь в Володю, перевяжу, только опять в сторону и снова очередь по Володе».

Из воспоминаний Сергея Симонова (пулеметчик, 1пз): «Во время этого боя в Володю Пастухова, когда он был уже мертв, неоднократно попадали пули, так, что щепки от приклада пулемета летели».

Из этого следует, что перевязанные белыми бинтами, на фоне серых камней, были хорошими мишенями для душманов. Среди Афганских ополченцев, тоже было много раненых. В кишлаке Харкати-Пайп к нашему подходу была установлена большая армейская палатка, в которую сначала разместили всех раненых вместе (наших и ополченцев), а затем уже остальных. Ночью по очереди, по несколько человек, дежурили вокруг палаточного лагеря. Еще не отошедшие от прошедшего события, все вглядывались в безжизненные тела наших погибших ребят, лежавших в темноте под большим деревом, рядом с палаткой. «А где же тела убитых Афганских ополченцев?» - подумал я - «Неужели у них жертв не было, но одного я точно видел, лежащего на нашем пути, значит, не забрали». Напротив наших лежащих погибших ребят к дереву был привязан пленный душман, который был мертвый: ребята со злости поработали над ним. Наступило утро 22 октября, начальник нашей ДШМГ майор Барсуков Иван Петрович построил нас - тех, кто остался целым. «Мужики, у нас не хватает двоих человек, они остались там, на поле боя, мы не знаем, живые они или мертвые, если мертвые, то им уже не поможешь, если живые то мы должны их спасти, а если они попали в плен, то над ними могут издеваться. В любом случае мы должны идти за ними, никому не приказываю. Пойдут только добровольцы, кто пойдет - шаг вперед». Мы, молча все шагнули вперед, отказавшихся не было. Пополнили каждый свои боеприпасы и выдвинулись. И вот мы, человек 30 (не больше), выдвинулись к месту, где вчера любой из нас мог получить порцию свинца. О чем думал каждый в тот момент, как мы туда зайдем, что мы там увидим, живы ли ребята? На подходе к месту вчерашнего боя, по нам неожиданно полетел град пуль, из-за реки, со стороны правого склона. Место, где мы находились в этот момент, было открытое. Прозвучала команда: «Назад, в укрытие!». Мы стремительно, короткими перебежками по тропе, ведя непрерывный огонь в сторону противника, отступили назад метров на 50 и залегли за укрытия из валунов и камней, ведя уже прицельный огонь по огневым точкам душманов. Было ясно, что осталась душманская группа прикрытия, которая упорно не хотела пускать нас. Вызвали вертолеты, они прилетели на этот раз быстро. Пара вертолетов МИ-24 начала обрабатывать склон, где засели духи, сбросили несколько бомб, затем отработали нурсами, скорострельными пушками и крупнокалиберными пулеметами - огневые позиции противника были подавлены. Выстрелы в нашу сторону прекратились, путь был открыт и мы вновь двинулись по тропе. Стали потихоньку заходить на место вчерашнего боя. Затаив дыхание, с широко раскрытыми глазами начали осматривать местность - и сразу же бросились в глаза убитые тела Афганских ополченцев, они лежали парами в нескольких местах на расстоянии примерно 5-10 метров от других пар (видимо бежали по двое, смотря друг другу в глаза), рядом кровавые лужи и заводи от мелких ручьев. Все вокруг разбросано: вещмешки, пробитые пулеметные коробки, автоматные магазины, груши и много грецких орехов. Взяли в плен Афганского аборигена, посчитали его душманом и в состоянии аффекта отправили его на тот свет, особенно в этом постарался прапорщик Скворцов Эдуард (инструктор по комсомольской работе) и еще несколько солдат, не помню фамилии. По мере осмотра местности обнаружили наших двоих ребят: Иус Иван (пулеметчик, ПК-1номер, 2пз) и Овчинников Сергей (пулеметчик, ПК-2 номер, 2пз). Они находились близко к реке, укрывшись за огромными валунами, из-за сильного шума горной реки, не слышали, как мы в темноте уходили, оба получили ранения. Ночью духи попытались подойти к ребятам, но с помощью прибора ночного видения, пулеметным огнем были остановлены. Мы стали продвигаться вглубь места сражения, я дошел до места, где находился во время вчерашнего боя, прокручивая в голове свои действия. Прилетели 2 борта МИ-8, по очереди, сначала в один затем в другой погрузили тела убитых ополченцев, их оказалось (по памяти), не то 11, не то 13, в один из вертолетов сели Овчинников и Иус. После отлета бортов, какое-то время было тихо. Мы продолжали осмотр местности, как вдруг разрыв гранаты и автоматные очереди по нам из-за реки, с того самого склона с которого вчера по нам велась стрельба. В ответ мы открыли интенсивный огонь, превращая в пыль отвесные скалы, быстро перебежали в удобное место для укрытия и ведения огня (ими оказались два огромных валуна), стрельба прекратилась. Очень удобная позиция для ведения огня, подумал я, а когда повернулся вправо, передо мной сидел мертвый дух в армейском бушлате и шапке, за спиной вещмешок, во лбу пулевое отверстие, смотрел в сторону откуда вчера из-за поворота выбегали мы. Тем временем за рекой, параллельно нашей группе подошла группа Пянджской ДШМГ, несколько человек стали скрытно подниматься по склону, решив обойти огневую точку противника. На какое-то время опять наступила тишина, все замерли в ожидании увидеть, как Пянджские ребята накроют противника и вдруг - опять стрельба, непонятно с чьей стороны начавшаяся, все открыли огонь по склону. Звучит команда «прекратить огонь», через какое-то время со склона спускаются Пянджские ребята с телом убитого солдата, им оказался Кругликов Владимир. И вот звучит команда: «Уходим». Стали спешно уходить с места, которое для нас оказалось роковым и до сих пор сидит в нашей памяти (как будь-то - это было вчера). Отошли от этого места метров 300, установили минометы и напоследок поработали ими. Место произошедшего события можно посмотреть на спутниковой карте:   Карта

Раненые в этом бою ребята:

Кислицын Владимир (3пз), Зарыпов Виктор (3пз), Исмагилов Мавлит (3пз), Петренко Юрий (3пз), Овчинников Сергей (2пз), Морозов Владимир (2пз), Чупров Виктор (2пз), Демочка Александр (1пз), Созыкин Владимир (1пз), Гуляев Алексей (взвод АГС), Мещеряков Валерий (взвод АГС), Рахимьянов Фасиль (саперный взвод).

Из воспоминаний Яльмурзина Наиля Равильевича, в 1982 г. лейтенант, зам. начальника 3-ей ПЗ ДШМГ КВПО:

…Однажды нашу группу в 70 человек «вертушки» высадили в горах у края ущелья Саржайлой-Даржайлой (вероятно в р-не к. Сарджавай и к. Дарджавай) километрах в 20-30 от границы с Таджикистаном. В нём несколько населённых пунктов, где обосновались и установили свою власть душманы, терроризировали и убивали население. Нам предстояло спуститься вниз по горным тропинкам, с которыми нас ознакомили только по картам, и очистить ущелье от бандитов. В ущелье уже находилась группа бойцов около ста человек, и со стороны Таджикистана вошло ещё 50 человек. В определённом месте мы должны были встретиться, уничтожая душманов.

При спуске нас ждала засада. Душманы хорошо знали местность. Они на протяжении полутора километров вдоль тропы сидели в окопах, прятались за камнями и начали нас методично обстреливать. Афганцы — хорошие стрелки. В этом бою у нас погибли четыре человека и двенадцать были тяжело ранены.

Выхода не было, кроме как пробиваться вперёд, открыв огонь из стрелкового оружия. Снизу шла помощь. По рации связались с нашим командованием, попросили воздушную поддержку. Лётчики вовремя прилетели, прикрыли огнём и мы прорвались. На другой день при прочёсывании ущелья обнаружили много оружия и трупов душманов...

Из воспоминаний Мурзина Руслана Михайловича, в 1982-84 гг. офицер ДШМГ КВПО:

20-го нас десантировали в р-не к. Шаджак (7242-9 по карте 10-42-070 http://mapj42.narod.ru/map1/index070.html ), прочесали вниз пару кишлаков, переночевали где-то в р-не высоты 3292. На утро 21-го перебросили в р-н к. Мизак (7234-3 по карте 10-42-070 http://mapj42.narod.ru/map1/index070.html ). А в квадрате 6838-8 нас уже ждали...

Тогда погибли:

СТЕФАНОВИЧ Юрий Вацлавович

ПАСТУХОВ Владимир Викторович

МУКАНОВ Каирбек Ахатович

БОБОЕВ Кодир Азимович

На следующий день 22 октября 1982 года, когда мы вновь вернулись на место засады в поисках Овчинникова и Иуса, во время прочески погиб боец Пянджской ДШМГ.

То, что написано в статье (Яльмурзина Н.Р.) имело место. Это было 28.10-03.11.1982 г. Это было продолжение операции по зачистке Джавая от духов, начатая в середине октября. Они тогда обнаглели и выходили к р. Пяндж и далее шли на Куфаб. Нам тогда приходилось выставлять наряды из расчетов ПК и АГС-17 в аэропорту Калай-Хума (мы тогда там базировались) напротив выхода из Джавая. 28.10.1982 нас десантировали у к. Сарджавай, на следующий день соединились с Пянджской ДШ во главе со ст. л-том Марковым (НШ ДШ) и пешком дошли до границы СССР 3.11.1982 г. Тогда потерь не было.

30 октября 1982 г. при проведении операции в Джавайском ущелье при выполнении боевой задачи по доставке боеприпасов пограничному подразделению, блокировавшему в горах опорный пункт душманов, принимал участие экипаж Алма-Атинского авиаполка в составе: командир звена вертолетов Ми-8 майор В. Лазарев, старший летчик-штурман лейтенант С. Белкин, бортовой техник прапорщик Л. Полушкин. При заходе на посадку в ущелье на высокогорную площадку ограниченных размеров «Тарбаган» вертолет попал в сильный нисходящий поток воздуха, в результате чего из-за турбулентности и смещения назад груза, резко нарушилась центровка вертолета. Вертолет оказался ниже площадки, задел несущим винтом за скалу, ударился о землю и взорвался. Экипаж погиб [24].