ОПЕРАЦИЯ “ХАЙЛАН”

    Афганская тетрадь

   Хайлан кишлак ничем не примечательный, стоящий, как и сотни других в стороне от основных дорог, в гористой глубинке провинции Тахор. Однако события, о которых я расскажу ниже, придали ему широкую (в пограничных кругах) известность и, в некотором смысле, славу.

  Сентябрь, 1984, зона ответственности Московского пограничного отряда. Здесь активизировалась деятельность бандгруппы инженера Башира. Возникает угроза обстрела советской территории, нападения на гарнизоны. Учащаются подрывы транспортной и боевой техники, усиливается идеологическая обработка местного населения. В сознание мусульман эмиссарами внедряется нетерпимость к ограниченному контингенту наших войск в Афганистане. Среди жителей и бойцов отрядов защиты революции распространяются листовки, различных антиправительственных партийных ориентаций, открыто призывающие к свержению государственного строя, к борьбе с советскими “оккупационными” войсками.

Будучи инструктором-литератором Окружного отряда спецпропаганды, я был командирован в Московский отряд, где с расчетом облегченной звуковещательной станции ОЗС-78 сержантом Вячеславом Мараевым и рядовым Петром Сбытневым, должен был лететь на “ту сторону”.

  Группировка, собранная здесь для проведения операции, выглядела довольно внушительно. 28 боевых и транспортных вертолетов, ДШМГ Пянджского отряда, бронегруппы и десант от четырех мотоманевренных групп.

Операция, путем проведения десантно-войсковых действий, ставила своей задачей ликвидацию банды инженера Башира и снятие угрозы обстрела советской территории.

  До этого момента боевые рейды по кишлакам, блокирование их, высадка десанта происходили практически ежедневно. Пограничники постоянно вступали в бой с небольшими группами бандитов. Иногда удавалось взять в плен нескольких душманов, завладеть припрятанным оружием и боеприпасами. И считалось это хорошим результатом. Однако наткнуться на основную группу Башира долгое время не удавалось, покуда его не зажали в кишлаке Хайлан.

  Из кишлака Чахи-Аба вместе в составе ДШМГ Пянджского отряда меня с расчетом звуковещательной станции вертолетами перебросили в район проведения операции. Площадка, на которую мы десантировались оказалась на горе, внизу, как бы описывая и повторяя очертания долины, простилался кишлак Хайлан. Здесь же нами был обнаружен пастух, который рассказал, что в кишлаке практически бандитов нет, может быть лишь десять-пятнадцать вооруженных местных жителей. Наличие гранатометов, безоткатных орудий и ДШК пастух отрицал.

  Позиция для моей звуковещательной станции оказалась удобной и выгодной. Из-за хорошей высоты над кишлаком можно было вещанием охватить большую территорию, с хорошим качеством звука. В содержание вещания осуществлявшимся обычно, через магнитофон доводились основные положения Закона ДРА “Об амнистии”, обращения руководителей ДРА и НДПА к населению Афганистан по случаю очередной годовщины Саурской революции, к непримиримым членам банд, к отрядам защиты революции. Десантники, расположившиеся на холмах по-над кишлаком тем временем быстро отрывали окопы, соединяя их траншеями, под четким руководством капитана Н. Дубчака выстраивали систему огня. Специально выделенные военнослужащие из боевых групп расчетов, экипажей и отделений оставаясь одновременно наблюдателями, выполняли функции дежурных огневых средств. Другие - готовили места для приготовления пищи, разжигали очаги.

  Над полем боя все время баражировали наши боевые вертолеты, прикрывая действия пограничников с воздуха.

Кое-где в глубине кишлака были произведены первые автоматные очереди в сторону наших подразделений. Затем с южной окраины кишлака, из-за дувалов, периодически начали внезапно вспыхивать дерзкие сосредоточенные и организованные очаги огня. Мы думали, возможно, это демонстрация силы местных бандитов.

  С появлением “вертушек” все замерло. С горы, наблюдая все - как на ладони, офицеры начали корректировать огонь НУРСов и курсовых пулеметов, вертолетов. Высадка десанта и подход бронегруппы были осуществлены после полудня. Постепенно солнце, выполняя свою привычную роль, прожигая воздух, уходило в сторону дальних гор на запад. Противник, обученный горьким опытом предыдущих боевых столкновений, занимал выжидательную позицию. Душманы знали, что с закатом мы лишимся активной поддержки с воздуха.

Тем временем, я с помощником начальника политотдела Оперативной группы округа по комсомольской работе старшим лейтенантом Андреем Поповым получил команду “спуститься с горы”. Мы вышли к расположению командного пункта “КП” к Артходжинской бронегруппе, где находилась командно-штабная бронемашина “Чайке”. Здесь мне поручили начать звуковещание.

Расчет, получив от меня команду, приступил к развертыванию звуковещательной станции. И тут случилось неприятное обстоятельство. В результате непоследовательного включения станции сгорает блок усиления. А это всеравно, что граната без запала. Станция вышла из строя.

  Вскоре на связь с КП выходит руководитель операции полковник Смирнов, уточняет обстановку. И тут со всех четырех сторон кишлака начался мощный огонь. Противник прощупывал устойчивость наших позиций, искал слабое место с целью выхода из блокированного района. Начало смеркаться. Из-за малого количества “коробочек” (БМП, БТР), расстояние между ними по рубежу, высохшего русла реки, составляло от 150 до 200 метров. Эта бронегруппа была из Артходжи. Возглавлял ее старший лейтенант В. Ротаенко. Из-за частого участия в операциях и появления его “танкистов” на различных участках зоны ответственности бронегруппу прозвали “Летучий голландец”. Посоветовавшись с командиром взвода связи бронегруппы старшим лейтенантом О. Бобковым, мы решили установить громкоговорители на мачте “Чайки” с использованием внутреннего усилителя КШМ.

   Спустилась ночь. Трассеры, словно красные угольки, то кучно, то в строчку пролетали, то над кишлаком, то над нашими головами.

Через “звуковещалку” нами было предложено, во избежание жертв среди невинного населения, женщин, стариков и детей, покинуть им зону боевых действий, выйти за пределы кишлака в безопасное место, взяв с собой необходимое. В случае появления советских солдат в их жилищах, мы просили не бояться их, а указывать, где находятся схроны оружия и боеприпасов. При наличии больных мы брали обязательство на оказание медицинской помощи. Родителям боевиков и их женам предлагалось отговорить детей и мужей оказывать сопротивление, добровольно сдаться в плен, где им будет гарантирована амнистия.

   К полуночи бой достиг своего предельного накала. По всему блоку наших позиций душманы предпринимали попытки прорыва.

Создавая на узком участке плотный кинжальный огонь из гранатометов, безоткаток, пулеметов, стреляя от пояса с криком “Аллах Акбар”, душманы группами по 20 человек выскакивали из-за дувалов кишлака и бросались в прорыв. Большинство из них находили здесь свою гибель. К сожалению, несколько попыток им все же удались. У нас появились первые потери: один десантник погиб.

  На ПКП у “Чайки” подполковник Минаков, старший лейтенант Попов, майор Короленко, подполковник Шмелев отдавая команды и распоряжения четко управляют боем. Взяв микрофон в руки, я начал вести прямое вещание на бандитов, призывая их к прекращению сопротивления. Это дало свой результат. Через несколько минут из кишлака под белым флагом выходит заместитель главаря банды Сафар со своими людьми. Человек 5 в сопровождении старшего лейтенанта З. Курбанова подходят к нам для переговоров. После уточнения обстановки я, как переводчик, выясняю, что в банде произошло разделение мнений, одни остались фанатично верными инженеру Баширу, другие предлагают, во избежание никому ненужных жертв, добровольно сдаться в плен.

Командону Сафару я предложил по звуковещательной станции, обратиться к осажденным. Что им и было проделано. Его послушались, только верные ему члены банды. Одной компактной группой в 25 человек они вышли к “Чайке”. Такой подход начинает давать свои результаты...

  Два с половиной дня продолжалась операция по блокированию кишлака Хайлан. В последний день, ранним утром перешли к нам и сдались в плен еще 23 человека. Среди них 5 командиров боевых групп.

  В последнюю ночь от разрыва гранаты от РПГ получил ранение в живот десантник Пянджской ДШМГ. Необходим был срочный санрейс. Иначе бойца ожидал перитонит с необратимыми последствиями. Подполковник С. Минаков выходит на связь с КП “Московский”. Командованием принято рискованное решение эвакуировать раненого в ночных условиях.

  На одной из площадок, пригодных для посадки вертолета, треугольником (как в свое время советские партизаны в тылу врага), разожгли костры. В ночном небе вскоре послышались шумы моторов. Как обычно, Ми-24 для прикрытия остался кружить в небе, а Ми-8 с заместителем командира вертолетного полка подполковником В. Мусаевым и борттехником Ф. Кристей совершил посадку, забрал раненого и эвакуировал его в Душанбе.

  После ухода “санитаров” над кишлаком закружили три звена вертолетов, зажигая над ним осветительные бомбы. Звеном командовал майор А. Кашин. (Зрелище, надо признать, фантастическое. На парашютах спускаются контейнеры со светящимся веществом. Кругом светло, как днем). Примерно в это же время в щели под горой, где мы расположили женщин, стариков и детей, у одной из женщин начались роды. Пришлось, как говорится, оказать посильную помощь бинтами, антибиотиками и ватой...

  ...Операция завершилась в целом удачно. В ходе ее были взяты в плен 137 членов банды, до 200 автоматов китайского производства, 15 РПГ и БО, 2 миномета, 4 ДШК, большое количество боеприпасов, выстрелов и мин. А вот сам инженер Башир все-таки ушел. После Хайланской операции на сопредельной территории ситуация на долгое время стабилизировалась и душманы уже не беспокоили, как раньше, советских пограничников.

  Завершая свое воспоминание об эпизодах того славного времени, хочется еще раз поблагодарить за совместную боевую службу своих боевых друзей, разбросанных ныне по просторам СНГ. Афганская война дала нам бесценный боевой опыт и настоящую школу жизни. Она стала строгим экзаменом добропорядочности, веры в справедливость нашего дела и надежности боевых соратников.

   Подполковник Фируз АХТАМОВ г. Душанбе.

 

Из воспоминаний Липовских Александра, в 1984 г. ст. л-нта, командира НДШЗ ММГ-3 Чахи-Аб:

В мае 84 года в Рустакской зоне был наконец-то ликвидирован крупный и влиятельный лидер ИПА в данном регионе Афганистана "Инженер Наби". Активизировалась борьба за его должность и влияние, перед глазами зарубежных лидеров. Главный претендент "инженер Башир", обитавший в Чахи-Абской зоне, развил бурную деятельность, в том числе обстрелы гарнизона Чахи-Аб почти в течение месяца в мае и прочие акции. Быстро росла его сила и влияние, мощные поступления оружия и боеприпасов. Каплей, переполнившей чашу терпения Москвы и подстегнувшей проведение операции стал инцидент с первой партией РСов (по данным разведки 110 шт) китайского производства. С одного из опорных пунктов его базы в горах (напротив участков 9-10 застав 117 пого) его специалистами видимо с тренировочно-демонстративными целями был произведен пуск 4 РСов по территории Союза. Видимо конкретных целей для поражения абсолютно не выбиралось, безлюдный район. Но факт оставался фактом... Случай этот в отличие обстрела Пянджа РСами в 87 году огласки не получил, остался информацией для внутреннего пользования... Но реакция Москвы была грозной, стала готовиться операция окружного масштаба, с привлечением всех возможных сил и средств.

операция "осень-84" началась с десантирования на базу «Инженера Башира» 26 сентября 1984 года, затем последовательно блокировали часть его сил в Янги-Калинской и Даркадской зоне, а апофеоз пришелся на кишлак Хайлан в Чахи-Абской зоне. Там очень плотно были блокированы основные силы его воинства (более трехсот человек) и все уничтожены либо пленены.

Для проведения операции были привлечены бронегруппы от Чахи-Аба, Янги-Калы, Арходжи (от Рустака под вопросом - но почему-то в память врезалось именно броня от четырех ммг). Пянджская и Керкинская ДШМГ и три десантных группы от наших 1-й, 2-й и 3-й ммг. Для меня это была особенная операция, я "зеленый лейтенант" уже обкатался в передрягах на точке, в колоннах и на броне, командон Победа (Побединский Анатолий Ильич) решил, что могу и в ДШ вылетать, в ДШ я уже принимал участие в операциях на Джавае и Куфабе. Но здесь для меня случай был особый - в силу определенного расклада среди офицеров, летавших в ДШ (отпуска-болезни) получалось так, что решил он мне доверить - командовать десантной группой в этой операции. Зная насколько Анатолий Ильич был осторожен и вдумчив, когда дело касалось сохранения жизни своих (слово "подчиненных" не для Победы, для него подходит "сыновей"), чувствовал огромную ответственность на своих плечах. Сильный козырь в этой ситуации - была подготовка ребят. С 1983 года Побединский реализовывал в ммг программу тщательной подготовки людей к вылетам в ДШ. Поэтому в подавляющем большинстве группу составляли ребята, прошедшие эту школу и сложнейшие операции в качестве ДШ на участках Хорогского, Московского, Пянджского и Термезского отрядов...

Прилетели представители опергруппы округа на точку, начали ставить задачи. Помню, подполковник Харьковчук поинтересовался у Победы - достаточно ли обоснован его выбор командира группы... ой как же хотелось не подвести командона...

Постановка задачи выглядела не ободряюще. Заранее сориентировали на очень "жесткую", тяжелую высадку. Всего на базу высаживаются 3 группы, с 1-й, 2-й и 3-й нашей ммг. Две на подступах к Сартору (одному из двух основных опорных пунктов базы на сильно скалистой горе). А раз зона ответственности наша, то нашей группе и "флаг в руки". Нам - непосредственно на Бипсаро (второй основной опорный пункт базы) с группой захвата. Перед высадкой район базы будет обработан бомбардировщиками армейского авиаполка (по-моему из Чарджоу - с территории Союза), затем под прикрытием "горбатых" высадка группы захвата. При этом было доведено, что моджахеды ждут начало операции, поклялись на коране и все в этом духе...

После взятия Бипсаро нам предстояло помочь в овладении Сартором другим группам и после этапа активных действий "зачистка" базы, прилегающего района, и красной нитью проходила мысль о поиске и ликвидации РСов.

Бронегруппы блокировали район базы по предгорьям, по рубежам, где могла быть развернута "броня". На деталях расстановки и задачах "брони" я уже не концентрировал особо внимания, хватило информации, так сказать "в части меня и моих ребят касающейся". Вышли мы с совещания с Александром Сурженко (он был замполитом в моей группе), помолчали и решили идти к Виктору Притуле - замечательному нашему разведчику, который всегда знал о бандюках если не все - то очень много. Но в этот раз он нас не порадовал, услышав слово "Бипсаро" от него вырвалось, если кратко - "Ребята - это кранты". Последние вечерние приготовления, проверки. Почти физически ощущал отцовскую заботу и сопереживания Побединского. Когда все было завершено, пошли спать. Удивительно, это был единственный раз в моей жизни, когда накануне высадки на меня на несколько часов навалился глубокий-глубокий сон...

Учитывая, что по меркам скоростной авиации расстояние от нашего гарнизона до базы в горах небольшое (примерно 20-25 км) до 9.00 борты для группы захвата и остальной части группы уже сидели у нас на взлетке. К 9.00 в небе парами зашуршали "Сушки", наши даже установили ТПБ специально у штаба и смотрели как они пикировали в горы, иногда за гребнями протяжно ухало. Потом мне сказали, что насчитали тогда 18 пар (может по кругу ходили)...

Мы же грузились в борты, Побединский специально накануне дал команду, подготовить дополнительно патроны, гранаты россыпью (в пачках) и когда ребята садились в борты (все это сгрузили на землю с Газ-66) он напутствовал каждого и куда можно еще было помогал ребятам распихивать патроны и гранаты...

Что он сказал мне, точно не помню, запомнил только очень сильно выражение его лица (глаз). Не дай конечно боже (если случиться когда-либо своего сына отправлять когда-нибудь "в самое дерьмо" (не дай бог конечно) у меня видимо будет такое же...

Еще нюанс, с отряда прилетел зам. нач. политотдела, стоящий мужик - уважаемый всеми - потом сблизились, фамилию к сожалению забыл (по-моему на "Г" начинается), с окружниками с задачей быть на операции с Чахи-Абской броней. Он присутствовал и на постановке задач, так вот утром при погрузке нас в борты он внезапно для всех, взяв с общей кучи боеприпасов, вскочил в один из бортов (не в мой, поэтому, увидев его на площадке, я очень удивился). Когда он принял такое решение? Видимо когда при постановке задачи нам красочно "кранты" рисовали... и поступил так внезапно видимо для того, чтобы запретить-приказать не успели. Для той конкретной обстановки это был сильный поступок...

Подлетая к району Базы - первое что поразило - обилие скалистых пластов. На простых пупках-скатах земляных я надеялся выгребать за счет плотности огня автоматического, а скалы конечно все усложняли. Второе: гигантские столбы под 100-150 метров пыли и дыма от авиабомб (бросали тогда и 1000 килограммовые) и дымящиеся горящие склоны от кассетных бомб (потом уже разобрался). Разглядеть что-либо толком было невозможно, борты резко шарахались из одного виража в другой. Мелькали окопы, небо, траншеи, какие-то бегущие ишаки по тропе, люди с ними, треск кассет резкий, болтанка (потом уже узнал, что из 4-х наших бортов, два получили по несколько пробоин и из ДШК в том числе. Какие именно... до сих пор не знаю, выскочили, треск лопастей, гулкое эхо со всех сторон стреляющих ДШК, несемся к какому-то краю-срезу. Снизу щели по тропе за гребень несутся 7-8 навьюченных ишаков из садика и 8-12 мужиков с Калашниковыми.

Еще немного и за обратный скат уйдут, рядом расчет АГС выскочил, агрегат в сборе с полной коробкой... бросаем на землю (хорошо что на АГС я натаскан как обезьяна дрессированная был). Первая очередь практически на вскидку, но она в принципе все и решила. Разрывы ударили перед передними ишаками почти у самого гребня. Ишаки шарахнулись назад и вниз по крутому склону. Получилось маленькое столпотворение ишаков и мужиков. Вторая очередь уже легла в эту кучу, разрывы и на ишаках и на людях и на вьюках (в них была видимо солома молотая для строительства на базе). В эти мгновения, выигранные АГС, уже справа-слева и автоматы начали туда бить. Вся эта процессия по крутому склону катиться вниз к садику не поймешь, кто живой, кто ранен, пара ишаков кувырками летит. После этого я только огляделся, навел Горбатых на садик по рации и побежал к пулеметному расчету с другого края площадки. Треск лопастей не прекращался, эхо от ДШК гуляло со всех сторон, в принципе был грохот, но каким-то шестым чувством организм понимал, что по нам мочат (на дымящейся земле не сильно-то и фонтаны пыли от пуль различишь). Подбежал к расчету ПК, они уже разложились и гасят верхний край площадки перед нами, последний борт наш подсел, ребята выскакивают, ПК еще сразу разворачивается и туда же. Пулеметчик мне кричит - бьют оттуда, сильно... Сказал им, бейте над нами - пошли мы туда - наверх, и человек 8 со мной россыпью побуксовали перебежками, раскоряками всякими наверх по дымящимся горящим кустам. А возле тех ПК уже ещё два рассупониваются, ленты «есть» начинают... и все это над нашими головами. Туда - куда мы лезем, только маковку самую пулеметчикам видно, а нам нет...

(продолжение следует)

 

Операция продолжалась до 18.10.1984 г.

 

Из сборника: «ВРЕМЯ  ВЫБРАЛО  НАС...». Сборник примеров героических поступков воинов-интернационалистов. Под общей ред. подполковника В. Кудрявцева. Автор-составитель капитан С.Сметанников, г. Душанбе 1988 г., 50 с.:

26 сентября 1984 года подразделение лейтенанта А. Липовских (войсковая часть 2033) было десантировано для захвата опорного пункта бандитов на подступах к горной базе инженера Башира.

По десантникам сразу же был открыт плотный ружейно-пулеметный огонь. Произведя разведку, Александр принял решение атаковать высоту на том участке, где душманы к серьезному сопротивлению не готовы.

Командир поднял воинов в атаку. Небольшой заслон душманов был сбит одним ударом, группа завяла опорный пункт на высоте, захватив в нем ДШК и станковый пулемет. Трофейное оружие тут же было пущено в дело. Сержант В. Бояркин, рядовые Ю. Михайлов и М. Буряк использовали его для подавления сопротивления противника в другом опорном пункте. Прицельным огнем они уничтожили в нем три огневые точки, способствуя успешным действиям других групп, десантированных в этом районе.

 

В ту ночь, 12 октября 1984 года, боевая группа войсковой части 2042 вела наблюдение за дорогой, ведущей из к. Хайлан. Ожидалось, что именно здесь бандиты пойдут на прорыв, чтобы уйти от преследующих их афганских подразделений в горы.

Член комитета ВЛКСМ пулеметчик ефрейтор В. Высовненко первым увидел группу мятежников (10 человек), которые стремились по неглубокому оврагу просочиться через наши боевые порядки. И тут вся позиция ощетинилась огнем: бандиты пошли на прорыв по всему фронту обороны боевой группы.

Ефрейтор В. Высовненко решил перекрыть овраг. Доложив командиру, он спрыгнул в лощину и огнем пулемета и ручных гранат преградил путь бандитам. Получив тяжелое ранение, Владимир продолжал вести бой, еще трижды обращая противника в бегство. Подоспевшие на помощь товарищи, уничтожили душманов.

Ефрейтор В. Высовненко скончался от полученной раны. Посмертно он награжден орденом Красного Знамени.

 

 

Подробнее об операции у к. Хайлан в рассказе "Хайлан" Наиля Нурулина (в сент.-окт. 1984 г. ВРИО нач. 3-й ДШЗ Пянджской ДШМГ)

 

 

Hosted by uCoz