Операция в районе к. Карамколь, восточнее г. Меймене в провинции Фарьяб

Из воспоминаний полковника Знаменщикова Сергея Борисовича, в 1983-84 гг. нач. 2-й ДШПЗ Керкинской ДШМГ (в журнале «Ветеран границы», янв.-март 2014, с.52-54):

Одна из многих боевых операций, в которой довелось участвовать, запомнилась мне особенно. В апреле 1984 года были получены разведывательные данные о намерениях бандформирований крупными силами захватить и уничтожить правительственную власть в районе Меймене – «зеленой зоне» Фарьябской провинции на севере Афганистана. ДШМГ была поставлена боевая задача – уничтожить мятежников в пунктах их дислокации и не допустить свержения правительственной власти в данном районе. Аэродром «базы подскока» близ г. Кушки (южная точка Советского Союза на участке Тахта-Базарского пограничного отряда, что в Туркмении) провожает нас тридцатиградусной жарой. Тяжело отрываясь от металлической полосы, безотказные вертолеты «Ми-8» парами уходят в сторону тускло высвечивающихся в лучах восходящего солнца гор. Грохот, вибрация… На удаляющейся земле стремительно убегают назад излучины сопок. Постепенно сопки становятся все круче, громаднее. Сидя в летящем вдоль зажатого скалами ущелья вертолете, физически ощущаешь свою незащищенность и состояние, когда от тебя ничего не зависит. Все в руках экипажа. Ущелье сужается, машина теряется в облаках. Растущее напряжение выдают потные и сосредоточенные лица солдат. От резких перепадов высоты кровь пульсирующими ударами бьет в уши. Замечаю, что отдельные сопки связаны между собой линией траншей. Тревожный признак. Обычно на вершинах моджахеды оборудуют позиции для ДШК диаметром до трех метров и до полутора метров в глубину, там же вырывается пара лазов для укрытия. В любой момент такая позиция может встретить смертоносными трассерами – прицельным выстрелом по двигателю вертолета с ближайшей нависающей скалы. Они это умеют и делали неоднократно. Усилием воли заставляю себя не думать о худшем и переключиться на выбор удобной площадки для десантирования. Тревога оправдалась… Так оно и есть, вижу, как снизу по нам ведут интенсивную стрельбу с крупнокалиберных пулеметов и стрелкового оружия. Отдаю команду бойцам на самостоятельное ведение огня по наземным целям через открытые иллюминаторы. Предупреждаю командира боевой группы Сергея Суседко о готовности к высадке с зависшего над отрогом вертолета. Действия группы захвата готова поддержать пара прикрытия «горбатых» – «Ми-24-х». Выматывающий душу грохот двигателя заглушает колотящаяся по ушным перепонкам непрерывная пальба внутри. От запаха пороховой гари трудно дышать, разъедает глаза. Лихорадочно осматривая местность, пытаюсь засечь вспышки выстрелов, но стена пыли от посадки вертолетов на грунт не позволяет видеть поле боя. Тем не менее более удобного момента оценить обстановку может и не представиться. Натренированный десант действует быстро и слаженно. Молниеносная высадка и распределение местности по секторам позволили быстро выявить все огневые точки душманов и прицельным сосредоточенным огнем их подавить. На всех площадках высадки идет ожесточенная перестрелка. Десяток вертушек, все в черных полосах дыма от пускаемых нурсов, вычерчивая немыслимые траектории, заходят на огневые позиции моджахедов. Буквально в нескольких сотнях метров по нам ведет одиночную стрельбу расчет ДШК. Используя небольшую мертвую зону, подбираемся к душманам почти вплотную, забрасываем гранатами и броском, ведя интенсивный огонь, захватываем вражескую позицию. По радиостанции вызываю командира ПТВ Владимира Сивоволова, запрашиваю у него обстановку на других площадках десантирования и ставлю боевую задачу по блокированию указанного рубежа. Визуально наблюдаю, как в нескольких километрах аналогично штурмовал сопки «наш бравый командир», начальник десантно-штурмовой заставы Юрий Лапушко. Бой закончен. Проверяем свои ряды. Собираем захваченные трофеи, среди которых различное стрелковое оружие и тот самый крупнокалиберный пулемет на полутораметровой треноге с прицелом японского производства. Выясняется, что заклинило механизм подачи патронов, и после каждого выстрела они передергивали рукоять затвора. Так вот в чем дело. Это нас и спасло. Страшно подумать, что могло быть с нашей группой после очередей 12-миллиметровыми болванками в упор. Теперь этот день, 15 апреля, мы ежегодно отмечаем как второй день рождения. Докладываю начальнику ДШМГ Анатолию Турулову по радиостанции о захвате указанных позиций, отсутствии, к счастью, «200-х» и «300-х», переходе к инженерному оборудованию позиций. Личный состав ДШМГ укрепляется на крутых склонах огромного, протяженностью в несколько километров ущелья. А далеко внизу, по узким тропам, струящимся вдоль «зеленой зоны», осторожно продвигались «сарбозы» – солдаты афганских

армейских подразделений. Их задача заключалась в прочесывании кишлаков, поиске многочисленных пещер и едва заметных, вырытых под валунами схронов. Наши позиции оборудуются по схеме круговой обороны. За эти тревожные часы пребывания на открытом пространстве старались как можно глубже вгрызаться в землю. Обложенные камнями и замаскированные кустарником ячейки для стрельбы ощетинились оружейными стволами. Разложены магазины, гранаты, каждая вещь на своем месте. Так заведено. Ниши для отдыха в спальных мешках защищены большими валунами. Боевая группа крепких парней из «Альфы», прикрепленных к нашей десантно-штурмовой заставе, заканчивает пристрелку по секторам и оказывает профессиональную помощь солдатам, стрелкам и наводчикам группового оружия. Подразделение переходит к ночному варианту ведения боевых действий, самому сложному и опасному…

Надо признать, что при проведении операции по очистке района Меймене и его окрестностей мятежники оказали упорное сопротивление. Они широко использовали заблаговременно подготовленные огневые точки, управляемые фугасы и долговременные защитные укрытия. Кроме наших подразделений в боевых действиях также участвовали подразделения афганской армии, «царандоя» (афганской милиции) и ополченцы. Для ликвидации опорных пунктов, узлов сопротивления душманов активно применялись боевые вертолеты. В итоге операция завершилась разгромом и большими потерями для мятежников, а правительственная власть Фарьябской провинции почувствовала себя более уверенно.

Из альбома «Боевой путь подразделения» Александра Ивенкова - крайнего командира ПТВ Керкинской ДШМГ:

В середине апреля 1984 года ПТВ в составе ДШГ вылетел с базы «Хумлы» для блокирования кишлака Карамколь, расположенного возле города Меймене. Сразу при высадке на площадки, десантники попали под обстрел. Составом опорного пункта басмачи открыли огонь по вертолетам и десантникам.

Сложная обстановка была в 1-й десантной группе. Душманы находились далеко и вели прицельный огонь по группе из ДШК и гранатометов. Ответный огонь вели расчеты СПГ-9 и АГС-17. Особенно хорошо действовал расчет СПГ-9 сержанта Баклагова С.А. Их орудие было основным средством, которое вело действенный огонь по басмачам. Своим точным огнем расчет обеспечивал быстрое выдвижение ДШГ к опорному пункту басмачей. Благодаря смелым и решительным действиям личного состава, хорошо организованному взаимодействию групп, была успешно выполнена очередная задача командования по оказанию интернациональной помощи народу ДРА.

Отличившиеся при выполнении задания были представлены к наградам Родины.

Из воспоминаний Лапушко Ю.М., в 1984г. - начальник 1-й ДШЗ Керкинской ДШМГ:

«Семешкин Олег - наводчик гранатомета СПГ, Погиб 16 апреля 1984 г. под к. Карамколь. Высадка из бортов, начало боевых действий. Семешкин О. в составе расчета СПГ вылетел с 3 ДШЗ. Рядом десантировалась 1 ДШЗ, которой командовал я. В этом районе были мощные оборонительные рубежи боевиков. Олег бросился за боеприпасами к СПГ и тут же прогремел взрыв. Произошел подрыв на мине ПОМЗ-4 во время подноса боеприпасов. Погиб сразу же».