Операция в ущелье Дарай-Сабз по взятию горной базы Муштив бандгруппы Самиало Операция в ущелье Дарай-Сабз по взятию горной базы Муштив бандгруппы Самиало
С сайта Керкинской ДШМГ (адрес рассказа: http://kerki-desant.ucoz.ru/news/2008-06-28-7 )
Трагедия Муштива
28 июня 1986 г. началась специальная операция по захвату и разгрому горной базы Муштив, расположенной в зоне ответственности Московского ПО. Уже многие месяцы бандглаварь Самиало, скрывающийся в пещерах этой базы, досаждал и представителям народной власти и пограничникам. Участились случаи нападения бандитов на колхозников, проводящих сельхоз работы в приграничной зоне, не редки были обстрелы пограничных нарядов и просто территории Союза. Было принято решение о проведении операции по ликвидации горной базы Муштив.
27 июня 1986 г., поздно вечером вертолеты высадили бойцов Керкинской ДШМГ на склоне гор, в районе кишлака Даргак, что в нескольких километрах от Муштива. Это была первая боевая операция для майора Махлиновского С.Д. после принятия под свое командование Керкинской ДШМГ. Высадка прошла быстро и спокойно. Скоро стемнело. Заставы разместились на склонах гор и подготовились к ночи. Ночь была тихой и звездной. Подъем прозвучал около 4-4:30 часов, было ещё темно. Быстро собрали ранцы, экипировались. Прошла постановка боевой задачи и группы двинулись в сторону Муштива. Первое, с чем пришлось столкнуться, было очень тяжело идти. На высоте 2800-3200 м катастрофически не хватало кислорода, хотя группа около недели проходила акклиматизацию в Шуробаде. С полной выкладкой удавалось пройти 5-7 метров и наступало чувство удушья, поэтому приходилось двигаться медленно, часто делать привалы. Хотя уже через несколько часов все бойцы смогли адаптироваться к данным условиям и продвижение ускорилось. При постановке боевой задачи, керкинцы должны были подойти к Муштиву с 3-х сторон. 1 ДШЗ спустилась по склону к реке Дарай Сабз и должна была двигаться по направлению к Муштиву, практически, по самому дну ущелья Дарай Сабз. По пути маршрута ребята из 1 ДШЗ прочесали летник Худжамак, но он был пуст, ни одной живой души в нем не оказалось. 2 и 3-я ДШЗ первое время шли вместе, параллельно вдоль хребта. Около 10 часов утра, когда головные дозоры и основные группы втянулись в ложбину между двумя параллельно спускающимися хребтами, обе группы попали под обстрел. Где-то со скал били несколько снайперов. Их было совершенно не видно, а вот огонь они вели достаточно точный. На долгое время обе группы были прижаты к камням и не могли продвинуться ни на метр. Припекало солнце. Ближе к полудню интенсивность обстрела немного утихла. 2 ДШЗ, а с ней и КП во главе с майором Махлиновским С.Д. осторожно двинулась вперед вдоль хребта. 3 ДШЗ получила задачу спускаться по склону к летнику Кунгуш, чтобы прочесать его и занять оборону для проведения ночевки. Обстрел прекратился часам к 13 ч., солнце прижигало все сильней. Спустившись по склону, и не дойдя 200 м до указанного летника, 3 ДШЗ попала под обстрел. С противоположного склона горы, метров со 100-120 духи открыли прицельный огонь из пулемета и автоматов. Первым на вражеский огонь ответил расчет ПК в составе Артамонова Олега и Тихомирова Вячеслава. И в тот же момент пуля снайпера попала точно в каску Тихомирова Славика. Она пробила стальной листок каски, кожу в области лба, ударила о лобную кость. Это изменило траекторию полета пули. Далее она стала двигаться под кожей головы вдоль лобной, затылочной кости. Пробив кожу на затылке, пуля вновь ударилась о внутреннюю поверхность каски и, отрикошетив, вонзилась в шею, пройдя сквозь мышцы под левую лопатку. Славик просто чудом остался жив! Мощным огнем из всех стволов удалось подавить все огневые точки противника. К раненому Славику Тихомирову вызвали борты. К всеобщей радости, они прилетели довольно быстро. Вот только сесть вертолету на крутом склоне было негде. Тогда вертолетчики приняли решение забрать раненого с зависания с помощью лебедки. В суете боя раненого бойцы зацепили фалом лебедки за солдатский ремень. И когда его подняли метров на 5-6, ремень не выдержал и лопнул. Раненый боец камнем рухнул на скальник. Все подумали, что это будет последним ударом по нему. Но, слава богу, Славик не получил новых травм и состояние его не ухудшилось. Со второй попытки его подняли на борт вертолета и доставили в Союз. К этому времени основные силы 3 ДШЗ подобрались к заброшенному летнику. Проверив старые заброшенные строения на наличие мин, группа стала занимать оборону. Это было около 20 часов. В это время раздались автоматные очереди высоко на склоне, где продолжала свой маршрут 2 ДШЗ и КП. Плотность огня стремительно нарастала, и буквально через 2 минуты вся сопка гремела от выстрелов и содрогалась от разрывов гранат. По радиостанции поступили первые сообщения о том, что застава попала в засаду. Достаточно большая группа духов затаилась среди камней на склоне горы, и, подпустив заставу на 30-40 метров, стала расстреливать её в упор. Бойцы стали быстро занимать оборону. Но то, что основная часть личного состава 2 заставы и КП оказалась на открытом и хорошо простреливаемом пространстве, сыграло роковую роль. Духи стали методично расстреливать бойцов. Во время смены позиции, двигаясь за своим первым номером ПК, был смертельно ранен Савоненко Николай (второй номер ПК). Появилось большое количество раненых. Требовалось подкрепление. По радиосвязи вышли на командующего операцией полковника Горовенко с запросом о разрешении выдвинуться группе 3 ДШЗ на помощь боевым товарищам, но он запретил силам 3 ДШЗ покидать свои позиции и двигаться на помощь попавшим в беду товарищам. В эфире прозвучала информация о том, что тяжело ранен "01-й". Махлиновский С.Д. хотел прикрыть группу раненых бойцов, принял решение переместиться за соседние валуны, ближе к ним. Как только он поднялся во весь рост, по нему с 20-ти метров ударила автоматная очередь. Пули перебили обе ноги и тяжело ранили в живот. Были вызваны вертолеты огневой поддержки и транспортники. Когда один из Ми-8 совершил посадку на крохотной площадке, чтобы забрать раненых и тело погибшего Савоненко Н., вновь разгорелся бой. Духи, притихшие на время, позволили вертолету сесть и со всех стволов открыли огонь нему и по всей группе. Количество раненых ещё возросло, вертолет получил большое количество пробоин. В момент погрузки раненых на борт вертолета повторное ранение в спину получил майор Махлиновский С.Д. Бойцы 1-й и 3-й застав могли только с ужасом наблюдать, и слышать в эфире короткие сообщения о том, как духи расстреливают их товарищей и кусать локти от того, что ничем не могут им помочь. Быстро стемнело. Бой на хребте то усиливался, то затихал. Далеко за полночь черное небо над вершиной озарялось огнем трассеров и взрывов. Около 4-х часов утра по связи пришло сообщение, что командир Керкинской ДШМГ (а точнее, тогда ещё ИО начальника ДШМГ) майор Махлиновский С.Д. от полученных в бою ранений скончался. Это известие сильно потрясло бойцов не только Керкинской ДШМГ, но и всех подразделений, участвующих в этой операции. Потери страшны. А потерять в бою командира ДШа было просто ужасно. Такого в нашей истории не было никогда. Пережив тяжесть потери боевых товарищей, боевую задачу керкинцы выполнили.
Мы долго сидели на блоке над к. Муштив. Завершилась операция 23 июля 1986 г. Она, как и некоторые другие, вошла в историю как одна из самых трагических операций Керкинской ДШМГ. Вечная память героям-керкинцам! Пока мы помним о них, они живы в наших сердцах!
уничтоженные "духи" на позиции у базы Муштив, это они расстреливали группу наших ребят со 2-й ДШЗ 28 июня 1986 г.
Из альбома «Боевой путь подразделения» Александра Ивенкова - крайнего командира ПТВ Керкинской ДШМГ
27 июня 1986 года ДШГ была выброшена для проведения операции в районе населённого пункта МУШТИВ. Высадка прошла успешно, в дальнейшем десантным группам необходимо было совершить поход и выйти на занимаемые позиции. 1-я и 3-я десантные группы выдвинулись на занимаемые рубежи, 2-я группа была разделена на 2 группы: в первой группе находился расчёт СПГ-9 под командованием сержанта Ахметшина. Во второй группе находился командир взвода лейтенант Подолякин А.А., он же был назначен начальником штаба майором Махлиновским Сергеем Даниловичем, командиром этой группы. С ним находился заместитель командира взвода сержант Меренков. Вторая группа начала выдвигаться на 1 час раньше первой, пройдя около километра группа попала в засаду, первая группа начав двигаться и пройдя около 6 километров основной группой попала в засаду, завязался бой. Расчёт СПГ-9, действуя в тыловом дозоре, под огнём противника выдвинулся на наиболее выгодные позиции и первыми четырьмя выстрелами уничтожил две пулемётные точки, один дом, и одного автоматчика, ведущего огонь в наш тыл и не дающего подойти и оказать помощь раненым. Лейтенант Подолякин, лейтенант Аксючиц, сержант Меренков, рядовой Нижник и рядовой Булдаков выдвинулись на расстояние около 100 м к позициям противника и отвлекали значительные силы противника на себя и вели перестрелку до наступления темноты. С наступлением темноты обе группы вынесли раненых, заняв более выгодные позиции, остались на ночь. В результате боя погиб рядовой Савоненко, получил тяжёлые ранения начальник штаба майор Махлиновский С.Д., от которых скончался в 4-15 утра.
Из сборника: «ВРЕМЯ ВЫБРАЛО НАС...». Сборник примеров героических поступков воинов-интернационалистов. Под общей ред. подполковника В. Кудрявцева. Автор-составитель капитан С. Сметанников, г. Душанбе 1988 г., 50 с.:
Душманы окопались возле кишлака Муштив и, видимо, чувствовали себя в безопасности: опорный пункт казался им отлично оборудованным и надежным. Выбить их отсюда, считали бандиты, невозможно.
27 июня 1986 года здесь разгорелся ожесточенный бой. Несмотря на сильный огонь мятежников, мотострелки, перебегая от укрытия к укрытие, все ближе подходили к окопам душманов. И вот - атака. Лихорадочно застучали очередями бандитские автоматы, но остановить наступательного порыва воинов-интернационалистов не могло уже ничто.
Рядовой Анатолий Прокопенко видел стреляющих по нему душманов, слышал свист пуль. Он выхватил на бегу гранату и метнул ее в мятежников. Грохнул взрыв, и еще не развеялся дым от него, как Анатолий прыгнул в траншею, длинными очередями стад бить вдоль обсыпавшихся стенок окопа...
Первым ворвавшись в опорный пункт, рядовой А. Прокопенко уничтожил несколько душманов. А вскоре была ликвидирована и вся банда.
За этот подвиг рядовой Анатолий Прокопенко был удостоен высокой награды - ордена Красной Звезды.
28 июня 1986 года Дарай-Сабз встретил подразделение войсковой части 2042, десантированное в района к. Муштив, огнем.
Завязавшийся бой был ожесточенным. Ранило сержанта Алексея Есипчука. А к следующую минуту упал, сраженный пулей, командир. Превозмогая боль, Есипчук бросился на помощь и вынес офицера из-под огня.
Душманы подбирались все ближе. Совсем рядом Алексей увидел две показавшиеся над камнем головы в чалмах. Вскинув автомат, он дал длинную очередь. Вопли врагов показывали, что пули нашли свои цели. Атака захлебнулась, но ненадолго.
Бандиты полезли вновь, туда, где находились раненые, стремясь захватить их в плен, Алексей не стрелял, он ждал, когда душманы подойдут ближе. А когда те, не встречая сопротивления, пошли в полный рост, снова ударил автомат А. Есипчука. Намерениям бандитов не удалось осуществиться.
Алексей Есипчук награжден орденом Красного Знамени.
Больше трех часов подразделение войсковой части 2033 вело бой. Кончались боеприпасы, на руках осталось по несколько гранат, А бандиты лезли и лезли, бросая на высоту, где с июля 1986 года закрепились советские воины, все новее и новые силы.
Обеспечить безопасность посадки вертолета, доставившего боеприпасы, командир поручил отделению старшего сержанта Александра Ромаева. Площадка была пристрелена и как только вертолет пошел на посадку, бандиты сосредоточили по нему огонь всех своих огневых средств. Особенно усердствовали пулеметчики, занявшие соседнюю сопку.
Оценив обстановку, Александр поискал глазами место, откуда было бы удобно уничтожить их. Шагах в пяти лежал валун. Броском выдвинувшись вперед, старший сержант А. Ромаев метким огнем из пулемета заставил замолчать огневые точки противника.
Выгрузив боеприпасы, вертолет ушел на аэродром. Бандгруппа была разбита.
Заслуги старшего сержанта Александра Ромаева отмечены медалью "За отвагу".
Из воспоминаний Асакеева Стальбека Амантуровича, в 1981-86 гг. вертолетчика Душанбинского авиаполка ПВ КГБ СССР в Афганистане:
«День 28 июня 1986 года выдался, как всегда бывает в эту пору жарким, небо было голубым и без единого облака.
Утром, после завтрака, было построение экипажей вертолетов на постановку задач на день. Предстояла боевая операция в районе пункта Муштив, провинции Файзабад в Афганистане.
Командир пограничного авиационного полка полковник В.И. Сухов был краток, четко обозначил порядок и время взлета, какое звено вертолетов будет высаживать десант, а какое звено будет обеспечивать прикрытие с воздуха.
Основной целью операции являлось блокирование бандформирований. Соответственно, надо было очистить от них район, который непосредственно граничил с нашей территорией.
Получив задание, экипажи прошли на аэродром готовиться к загрузке десанта и по команде вылететь в район боевых действий.
Наш экипаж, командиром которого был майор А. Райков, вылетал одним из первых. Быстро загрузили десант и подготовились к запуску вертолета, потому как до наступления жары нужно было произвести несколько рейсов в район высадки.
Несколько звеньев вертолетов с десантом вылетели по команде в штатном режиме, внизу мимо проплывали знакомые кряжи гор, ущелья, реки, повыше нас летели несколько вертолетов прикрытия Ми-24.
В район высадки десанта прилетели быстро и начали высадку на заранее определенные точки каждому вертолету.
Полеты, и, особенно, производство посадки в горных условиях требуют от летного состава особой подготовки, предельного внимания и высокого чувства ответственности не только за жизнь людей, но и за технику, и все эти качества, могу сказать без стеснения, были присущи нашим летчикам - пограничникам.
Экипажи вертолетов уверенно, без происшествий, за несколько рейсов произвели переброску десантно-штурмовой группы в запланированный район, так как за плечами у всех был богатый опыт, накопленный несколькими годами боевых полетов в горных условиях Памира.
Первые сигналы боевых стычек наших десантников с "духами" стали поступать после полудня, вертолеты прикрытия находились в районе боевых действий и оказывали огневую поддержку с воздуха, сменяя друг друга.
В 14.35 пришло сообщение, что завязался бой и, по видимости, он был жарким и жестким, потому как стали поступать сведения о первых раненых.
Мы переживали за наших десантников, и каждый молча молил Бога о благополучном исходе боя.
Поближе к 17 часам, мы вылетели к месту боя. По прилету, было видно, что на гребне в нескольких местах "работали" крупнокалиберные пулеметы ДШК "духов", отражаясь всполохами электросварки, а на склоне горы в нескольких местах шел бой.
Нам сразу стало очевидно, что наносить на них бомбовые удары - значит попасть и в наших, так как бой шел местами в близком соприкосновении. Вертолеты стали заходить к ним со стороны солнца и гасить их огневые точки НУРСами и пулеметами. Спустя полчаса, поступила команда, чтобы мы спустились вниз и на месте, указанном сигнальными ракетами десантников, сняли раненых.
Командир Алексей Райков поглядел на меня, взглядом уточняя, как я понял задачу, я кивнул ему в ответ, что все понял. Сделав еще боевой заход, пошли вниз, осматривая, куда летят сигнальные ракеты, чтобы определить место откуда забирать раненых. Место, куда показали десантники, определили быстро, стали планировать откуда и с какой стороны подлета будет удобней забирать людей, так как ущелье уходило со сужением вверх. Прошли первый раз сверху и сразу поняли, что посадка невозможна, потому что крутой склон и огромные отдельно лежащие скальные глыбы и камни, за одним из которых лежали раненные, мешали посадке. Было принято решение забирать всех с режима висения.
Заход снизу вверх по ущелью оказался единственно верным: во-первых, сдвижная входная дверь вертолета слева, и при подлете огромный валун несколько прикрывал вертолет от огня противника.
Райков доложил о своем решении и получив "добро" направил вертолет туда, где были раненые, но на снижении и подлете к месту, по нашему борту стали лупить со склона из нескольких мест.
Я сдвинул входную дверь и открыл ответный огонь из пулемета со створа двери по тем местам, откуда стреляли "духи", а вертолет тем временем завис над ранеными, они лежали в двух местах по нескольку человек, над ними суетились фельдшеры.
Мне пришлось быстро лечь на порог вертолета и отстреливаться уже из автомата, с земли двое-трое солдат подняли, на сколько можно было раненого, и я, бросив автомат, ухватив одной рукой за шиворот обмундирования, а второй рукой за ремень и втащил десантника в вертолет.
При первом заходе и висении над ранеными я принял двоих наших солдат, но и вертолет получил несколько пробоин, медлить было нельзя, и Райков пошел на второй круг.
При втором заходе удалось втащить только одного раненого, так как огонь противника уже сконцентрировался только на нас.
При третьем и четвертом заходе на борту было уже шесть раненых, пятый и шестой подлеты были неудачными, а вертолет стал уже походить на решето. Отстреливаясь и меняя магазины автомата, я подумал о том, чтобы только он не подвел, наш родной вертолет.
На седьмом заходе едва я успел ухватить за одну руку раненого, как вертолет качнуло от взрыва, я почувствовал тупой удар и обжигающую боль в правом бедре. Тем временем вертолет с правым разворотом пошел со снижением, солдат висел над пропастью, перехватив его второй рукой за гимнастерку, я подтянул солдата до порога и вцепился зубами за воротник, глаза мои застилал пот, руки немели и не знаю какая сила помогла мне перебросить через себя солдата в вертолет.
В это время за шиворот мне что-то полилось и чем-то обожгло шею. Я поднял голову и увидел пульсирующую струю розовой жидкости, текущую над входной дверью. В голове мелькнула мысль - пробит трубопровод гидросистемы, и заглянув в кабину, прокричал Райкову о неисправности. Командир доложил по радио, что теряет управление и идет на вынужденную посадку. Я вспорол отверткой обшивку вертолета и увидел пробитую пулей трубопровод, откуда под напором свистала струя гидрожидкости. Ни о чем не думая, зажал рукой пробоину, обожгло ладонь, а рваные края трубопровода впились в мягкую ткань. Взору бросилась лежавшая в карманчике у входа ветошь, быстро ею туго обвязал пробоину, течь стала меньше, но не прекратилась и мне пришлось это место опять зажать рукой. Тем временем позвал командир, он заходил на крохотную площадку, и наш экипаж, и семерых раненых спасло мастерство командира Райкова.
Говорят в экстремальных случаях, в шоке человек способен на невероятные действия.
Техника не подвела, несмотря на 29 пулевых пробоин в нашем вертолете после того боя.
И это был просто один из многих моих боевых полетов.
Позже, лечившись от ранения, вместе со спасенными нашим экипажем семерыми воинами в госпитале погранвойск в Душанбе, я услышал слова благодарности от них и их родителей, которые ни с чем не сравнимы и до сих пор».
