Операция в Фарьябской провинции в октябре 1983 г.

    Из воспоминаний майора Кузина Николая Федоровича (с осени 1983 по 1985 гг. начальник полевой оперативной группы ММГ "Шибирган", зам. начальника Керкинского погранотряда):

В середине октября проводилась крупная операция по сопровождению большой афганской транспортной колонны, следовавшей из Мазари-Шарифа через Шиберган, Андхой в Меймене, с последующей очисткой от бандитов зеленой зоны. Двигаясь вдоль русла реки, напоролась на засаду одна из боевых групп из шести пограничников, возглавляемая старшим лейтенантом Геннадием Боровиковым. Их тела вывозили под прикрытием трех бронетранспортеров. У солдат оружия не оказалось - забрали душманы. Автомат офицера лежал под ним - не нашли [2] подробности операции тут. 

    Из воспоминаний Радченко Бориса Семеновича (офицер ОГ "Меймене" с апреля 1982 г. по декабрь 1984 г.):

В октябре 1983 года под руководством полковника Смирнова В.Н. Мейменинская ММГ, ММГ Калай-нау и Шиберганская ММГ совместно с подразделениями 18 ПД, 201 МСД (развед. бат и батарея 100 мм пушек «Рапира») обеспечивали проводку через «зеленки» Ширинтагоба и Джумабазара афганской транспортной колонны в Меймене.

При выдвижении в район Ширинтагоба по Джалаирской долине, на северной окраине к. Токали-Намуса ММГ Меймене была обстреляна бандгруппой (БГ) из гранатомета и стрелкового оружия. В результате попадания гранаты в БМП, погиб зам нач. ПЗ ст. л-нт Перетокин С.П.

Из лагеря вышли 10 октября утром, где-то в седьмом часу. БМП Перетокина в колонне шла за мной (БТР бортовой № 738). Почти весь кишлак прошли без выстрела, затем колонна встала. С правой стороны по ходу движения было открытое место, далее, примерно в 70 метрах от дороги, начинались сады. Утро было красивое, жары не было и очень запомнилось как пели птицы, они так пели, что казалось нет войны, нет душманов и ты не на броне БТРа. Но, неожиданно птицы замолчали, на секунду наступила какая-то тяжелая, мертвая тишина, затем из «зеленки» эхом донесся звук выстрела, и над БМП Перетокина взметнулось пламя. Дальше все шло как на автопилоте. Я спрыгнул с брони и подбежал к подбитой БМП, с соседней машины подбежал еще кто-то. Перетокина на броне не было, граната попала в самую верхнюю кромку командирского люка, и его взрывом бросило в БМП. Если бы она прошла чуть выше (сантиметров на 5), то БМП не задела. На наши крики Перетокин и экипаж не отвечали, только пулеметчик из числа десанта открыл огонь по «зеленке». Забравшись на броню, мы попытались вытащить Перетокина, но через минуту БГ весь огонь из стрелкового оружия сосредоточила по его машине, пули как горох отскакивали от башни, и нам пришлось отказаться от этой попытки. Механик-водитель был ранен в шею, осколком гранаты повредило двигатель, и БМП превратилась в неподвижную мишень. В этот момент водитель моего БТР (звать, кажется, Володя) самостоятельно, без команды, сдал назад и своей броней прикрыл БМП, наводчик КПВТ (звать Дмитрий) и десант кромсали «зеленку». Бой был скоротечный и закончился минут через пятнадцать. Когда вытащили Перетокина из БМП, он был мертв. По страшно изуродованной только левой стороне лица, можно было предполагать, что он услышал в «зеленке» звук выстрела РПГ и повернул голову в его сторону. Взрывом сорвало масхалат с груди, превратив ее в кровавое месиво. Когда положили его на плащ-палатку, стали подходить экипажи машин. Молча стояли здоровые молодые парни, и только слезы на пыльных лицах выдавали их состояние, горечь потери. Без речей, под шум двигателей машин прощалась ММГ со старшим лейтенантом Перетокиным Сергеем Петровичем. Затем пришли «борты» и забрали Перетокина. БМП отремонтировали, и ММГ, примерно в 15.00, ушла на Ширинтагоб уже без него.

С прибытием в район Ширинтагоба, ММГ блокировала к. Кохи-Саяд с западной стороны и совместно с ММГ Шибергана, Калайи-нау и ДШМГ провела операцию против дислоцирующихся  в этом районе БГ. Затем осуществила сопровождение транспортной колонны в провинциальный центр Фариабской провинции г. Меймене.

Место дислокации 1-го пехотного батальона (пб) 35-го пехотного полка (пп) в Ширинтагобе	Экипаж БМП-1 № 776 ММГ-2 Шибирган в Ширинтагобе, в командирском люке зам. нач. ОГ м-р Наумов Н.Г. (или с-т Домашов Александр ?)	Руководитель операции, начальники ОГ Меймене и Шиберган, офицеры ММГ
Обеспечение прохода колонны наливников через кишлак	БРДМ советников 35-го пп, слева ст. офицер ОГ Меймене м-р Радченко Б.С., далее переводчик, 3-й и 4-й советники, в камуфляже - нач. ММГ Трифонов	Водитель ЗИЛа был ранен при прорыве ММГ через к. Кохи-Саяд, сумел вывести машину из-под обстрела, добравшись до блока ММГ в районе 1 пб, теряя сознание, ушел в кювет	Минбат в месте дислокации 1-го пб 35-го пп в Ширинтагобе

    С прибытием в Меймене, все названные подразделения были задействованы в операции против БГ дислоцирующихся в зеленой зоне восточнее провинциального центра.

панорама места проведения операции в зеленке юго-восточнее Меймене	Советники: 1-й справа советник 18-й ПД из Мазари-Шарифа	1-й слева советник 18-й ПД из Мазари-Шарифа, далее ст. советник 35-го пп, советник по политработе и советник командира полка по артиллерии	офицеры ММГ: 2-й справа нач. ОГ Шибирган м-р Кузин Н.Ф., слева от него ст. офицер ОГ Меймене м-р Радченко Б.С.

КП руководителя операции Смирнова В.Н. находилось в ОГ «Меймене», ЗКП в районе восточнее к. Дехазизан, непосредственно в боевых порядках. Примерно в 10.00 часов я доложил полковнику Смирнову В.Н. обстановку по району операции и получил приказ войти в к. Джамшери силами ПЗ от ДШ и приданного афганского батальона от 18 ПД с задачей - выйти  на его южную окраину, где блокировать со стороны гор базу БГ. Примерно в 11.00 под прикрытием нашей и афганской брони, по сухому руслу реки Меймене вышли в район кишлака и в пешем порядке тремя группами вошли в Джамшери. В центре кишлака обнаружили группу бандитов, с которыми завязала бой часть афганского батальона, мы же продолжили выдвижение к базе. На окраине кишлака нас повторно обстреляли уже со стороны гор. Прикрываясь дувалами и складками местности ушли от обстрела и вышли к базе расположенной между склонами начинающихся гор. Часть батальона афганцев, не встречая сопротивления, обошла ее  и со стороны предгорья блокировала базу с западной стороны. Наблюдение за базой не выявило каких-либо передвижений на ее территории, сарбозы с блока подтверждали, что БГ покинула базу. Оставив на блоке часть афганских сил для прикрытия, вошли на ее территорию.  

База представляла собой с десяток глинобитных строений, приспособленных к обороне, обнесенных дувалом с бойницами, несколько позиций для ДШК, отрытыми окопами с нишами. На ее территории находилась оружейная мастерская с запасом частей к стрелковому оружию, в том числе к пулеметам типа ДШК, несколько испорченных оптических прицелов и др. снаряжение. Здесь же  была  установлена печь типа кузнечного горна с приспособлениями для выплавки тола из снарядов и бомб. Недалеко от помещения мастерской лежали несколько неразорвавшихся авиабомб, деревянные ящики под фугасы и рядом с ними внушительная гора осколков от нурсов, РС, снарядов, мин, авиабомб. Создавалось впечатление, что их собирали с начала войны и со всего района «зеленки». Эти искореженные, перекрученные взрывами немые свидетели огневых налетов заставляли задуматься, зачем мы здесь, в этом кишлаке, в этой стране. А у басмачей, вероятнее всего, вызывали совершенно другие эмоции. Не думаю, что эта масса смертоносного металла собиралась в пропагандистских целях, но зрелище было удручающим. 

При проверке одного из помещений базы были обнаружены флаконы с лаком для ногтей бордового цвета и находившиеся рядом с ними несколько гильз от стрелкового оружия и ДШК. Особенность находки заключалась в том, что подобный лак использовался БГ террористической направленности при изготовлении спец. боеприпасов. Им маскировалось место извлечения пули с гильзы патрона и ее последующая установка в гильзу, т.е. место соединения пули с гильзой. Находка косвенно указывала, что в составе БГ могли находиться боевики, прошедшие в лагерях Пакистана спец. подготовку по проведению террористических акций. На территории находилась и хорошо оборудованная кухня с вместительными казанами, запасы риса, кишмиша. По их емкости можно было судить, что численность БГ составляла примерно человек 70. Крытая коновязь примерно на 30 лошадей говорила о наличии в БГ мобильной группы способной действовать на значительном удалении от базы и уходить от преследования. Результаты изучения базы были доложены полковнику Смирнову В.Н., который отдал распоряжения о дальнейших действиях. Уничтожив базу, примерно в 15.00 совместно с афганцами стали выходить через кишлак к руслу реки, где ожидала нас броня. Кишлак прошли без боя.  

На предложение комбата афганского батальона совместными силами выдвинуться от Джамшери по руслу в юго-восточном направлении до к. Кызылколь (малый), я отказался, опасаясь минирования и засад в сужающемся русле, где зеленка позволяла БГ фактически в упор расстреливать броню и ее десант. Свои опасения высказал комбату, однако два его БТР-60 все же пошли. Пройдя метров 800 один из БТР подорвался, но удачно, потерь среди сарбозов не было. Дождавшись, когда его на прицепе притащат, мы одной колонной вернулись в район к. Дехазизан, откуда я на ночевку уехал в ОГ «Меймене».

Где-то минут через двадцать после моего прибытия, пришло сообщение с ЗКП о потерях  в ММГ «Калайи-нау», затем в лагерь привезли погибших. Не мог в это поверить, так как был уверен, что в тот день из «зеленки» мы выходили последними. Не укладывалось в голове и то, что группа в 10 человек, самостоятельно, в пешем порядке, перед наступлением темноты возвращалась с «зеленки», где продолжали действовать группы бандитов. Откровенно говоря, получив приказ и выдвигаясь по руслу реки, я не верил, что мы дойдем до Джамшери без боя и вернемся без потерь. Уж больно заманчива (по моему мнению) была организация засад в  заросших берегах сухого русла, где броня и ее десанты, находясь на открытой, ограниченной берегами местности, не имели возможности маневра и потому были обречены на поражение. Как потом мне стало известно, БГ до начала операции покинули «зеленку», отошли в направлении Кызылколя (большого), предполагая, что вся мощь прибывших в Меймене сил одновременно войдет в «зеленку» прочесывая кишлак за кишлаком. В случае сопротивления авиация нанесет РБУ. Однако, удостоверившись, что данная операция мало чем отличается от прошлых, привычных для них операций проводимых 35 пп и ММГ «Меймене», применили свою испытанную тактику партизанской войны, т.е. просачивание в кишлаки, скоротечный бой и отход, что фактически мы и встретили в Джамшери. На засаду организованную одной из таких  БГ и нарвалась боевая группа от ММГ Калайи-нау.

Из скупых рассказов вырисовывалась, что после прочески «зеленки», группа в составе 10 пограничников от ММГ Калайи-нау  в пешем порядке выходила в район ЗКП. Шли вдоль берега по левой стороне сухого русла. Вместе с ними находились и несколько сарбозов. Неожиданно, с берега, их забросали гранатами, группа залегла, одна из гранат  разорвалась прямо на спине пограничника. Завязалась перестрелка, во время которой один из сарбозов с поднятыми вверх руками побежал в направлении засады сдаваться БГ, но не добежал, погиб. Бой был скоротечный, под прикрытием плотного огня и гранат бандитам удалось захватить оружие погибших, за исключением автомата офицера.  

На следующие сутки продолжалась проческа кишлаков, были захвачены несколько пособников БГ, артиллерия 201 МСД отработала по горным районам возможного сосредоточения бандитов.

Из воспоминаний Дмитрий Максименко, в июне 1983 - феврале 1984 боец взвода ПТВ ММГ-1 Калайи-Нау:

Я был заряжающим СПГ-9. Наш расчет ездил на командирском БТРе (водитель Бабенко), командиром тогда был Григорьев. Мы стояли в оцеплении кишлака, а три отделения ребят вместе с сарбосами пошли на проческу. Как только вошли в кишлак началась стрельба. Минут через 15-20 с кишлака вышли сарбосы, говорят, у них кончились патроны. Они их попросту специально быстренько расстреляли, чтобы не идти на проческу. Все переговоры, которые вел командир мангрупы, мы слышали, так как были рядом с ним. Григорьев хотел вывести с прочески наших ребят, но поступила команда сверху - продолжать проческу. Через минут 20 вышла на связь группа лейтенанта Боровикова. Боровиков докладывал, что его группа (6 человек) попала в окружение, с боем захватили 2-х этажный дом и ведут круговую оборону. Командир ММГ майор Григорьев приказывает по рации лейтенанту Боровикову держать оборону, с дома не прорываться. В этот момент Григорьев осознает, что рация Боровикова работает только как передатчик, Боровиков Григорьева не слышит. Буквально за считанные секунды мы грузим СПГ на БТР и по команде Григорьева мчимся к 2-хэтажному особняку (в кишлаке 2-х этажное здание одно) на помощь ребятам. По пути слышим доклад Боровикова: "С боем вышли из занимаемого дома, все живы, раненых нет. Идем по руслу реки в сторону дислокации мангрупы. Наш БТР не доехал до особняка метров 50, дальше дома стояли настолько плотно, что между ними не проедешь. В этот момент слышим разрывы штук 5-6 гранат одновременно. Григорьев моментально понял, что случилась беда. Приказ водителю - найти дорогу к речке, нашему расчету: "Пешком на помощь ребятам". Григорьев побежал вместе с нами.

Группа Боровикова шла по руслу реки (две группы по три человека). Высота берега была не менее 2-хметров, что позволило душманам приблизиться к ребятам на близкое расстояние незамеченными. Душманы забросали группу Боровикова гранатами, потом достреливали ребят лежачими. На это им понадобилось буквально пару минут. Это были не просто душманы, это были настоящие профессионалы.

Когда мы выбежали к реке с противоположного берега, по нам открыли душманы огонь. Стреляя из автоматов на ходу, мы подбежали к лежачим ребятам. Я бросился к Трояшкину. Он лежал на животе и у него на спине горел (дымилась вата) бушлат. Огонь потушил, переворачиваю его и вижу: все внутренности снаружи. Трояшкин был мертв. Подошли БТРы, корпусами прикрыли нас, своим огнем накрыли огневую точку душманов. С БТРами приехал лейтенант мед.службы (Ф.И.О. не помню). Начинаем оказывать помощь раненому в лицо Юре Соловьеву. Узнав, что третий раненый - это лейтенант Боровиков, лейтенант мед.службы поручает закончить бинтовать Соловьева Антошину Игорю. Боровиков ранен в голову и перебита пулей рука. Лейтенант перевязывает голову Боровикову, мы с Репиным привязываем к руке его автомат (единственный автомат, который не забрали душманы: Боровиков лежал на нем). Подошли БМП, начали грузить раненых. Репин взял Боровикова под руки, я взялза ноги. В момент погрузки рука с привязанным автоматом соскальзывает с туловища Боровикова и он делает глубокий выдох. Я думал, что он умер в этот момент, он умер в вертолете. От каких ранений погиб Прядка я не видел, так как они - еще 2 солдата лежали метров в 30 от группы Боровикова. Ребят увезли на БМП, мы (десант командирского БТРа и 2 группы прочески) под руководством майора Григорьева с боем пешком вышли из кишлака. Так погибли 17.10.83 г. л-нт Боровиков, сержант Трояшкин, ряд. Прядка. Интересно, как сложилась судьба раненых ребят. Особенно Юры Соловьева. Мы с ним дружили в Калай-Нау.

Из книги: Троян Н.П. Краснознаменный Тахта-Базарский... / Документы и материалы к истории Краснознаменного Тахта-Базарского пограничного отряда. - Владивосток: Русский Остров, 2010, с. 210, 221:

Песня Керкинской ДШМГ

Зовут нас все ДэШа,

Нас выбросить спешат

Туда, где завязался жаркий бой.

Уверенность в успех

Вселяем мы во всех,

Зовут недаром нас десантно-штурмовой.

За несколько минут

Борты нас заберут,

Перенесут хоть к черту на рога,

И пусть потом назад

Снимать нас не спешат,

Нам главное - добраться до врага.

Пусть нам пустой живот

Холодный ветер жжет,

Мы все равно душманов можем бить,

Когда из пулеметов,

Когда из минометов,

А иногда и просто придушить.

Отважен наш эНШа,

Наш замполит-душа,

А командир заботлив, как отец.

Пока такой расклад

Мы верим во сто крат

Душманов, несомненно, ждет конец.

Меймене -1983

P.S. Эта песня родилась в ходе боевой операции по проводке колонны с грузами из Шебиргана в Меймене в зоне ответственности Керкинского пограничного отряда. Операция длилась 23 дня. Активное участие в ней принимала Керкинская десантно-штурмовая маневренная группа. По ходу движения колонны десантники высаживались вертолетами на вершины гор с целью предупрежде­ния нападений бандгрупп или выдвигались на «проческу» встречающихся кишлаков. Автор прошел в цепи десантников при «про­ческе» кишлака Давлетабад, проводил на привалах групповые и индивидуальные беседы, читал стихи. По прибытии в Меймене подарил им новое стихотворение, которое сразу же стало песней.

На марше

Мангруппа на марше. Пески с двух сторон,

Дувалы да мина на мине.

Кто не был на марше с одной из колонн,

Тот всех испытаний не вынес.

Петляет дорога, узка и тесна,

Знакомый кишлак за дувалом.

Забудешь на миг, что идет война,

Считай, что тебя не стало.

Из-под развалин бьет сноп огня,

Встает на дыбы дорога.

Надежды на то, что спасет броня,

Увы, остается немного.

Одно остается - к машинам и в бой,

Ответный огонь и атака,

И, если убит тот, кто рядом с тобой,

Вдвойне стать сильней, а не плакать.

Мангруппа на марше. Пески с двух сторон,

Дувалы, да мина на мине.

Кто не был на марше с одной из колонн,

Тот всех испытаний не вынес.

Андхой-Меймене - октябрь 1983 г.

P.S. За 6,5 лет мне пришлось пройти по афганской земле в составе колонн не одну тысячу километров от стыка трех границ до Памира. Наиболее памятна проводка афганской колонны из более чем 100 машин двумя нашими ММГ из Шебиргана в Меймене в октябре 1983 года. Вся операция по проводке заняла 23 дня. В ходе операции мы потеряли погибшими двух офицеров и трех солдат.