Операция в Фарьябской провинции в апреле 1985 г.

В середине апреля проводилась очередная крупная операция по сопровождению большой афганской транспортной колонны, следовавшей из Мазари-Шарифа через Шиберган, Андхой в Меймене через «Мейменинскую зеленку», с освобождением от бандитов зеленой зоны между Андхоем и Меймене. Участвовали подразделения Керкинского, Тахта-Базарского, Термезского погранотрядов, 18-й пехотной дивизии ДРА, артдивизион 201-й мотострелковой дивизии.

Из сборника: «ВРЕМЯ  ВЫБРАЛО  НАС...». Сборник примеров героических поступков воинов-интернационалистов. Под общей ред. подполковника В. Кудрявцева. Автор-составитель капитан С.Сметанников, г. Душанбе 1988 г., 50 с.:

20 апреля 1985 года командир эвена вертолетов МИ-24 войсковой части 2178 майор Геннадий Павленко получил задачу на боевой вылет: предстояло обеспечить десантирование наших и афганских подразделений в районе к. Андхой (прим. судя по дате и описываемым событиям речь может идти об операции в р-не Альмара).

Вертолеты звена поднялись в предрассветное небо. Первую пару вел сам Г. Павленко. Он понимал, что душманы не позволят им просто так высадить десант. Предстоял бой.

Как только винтокрылые машины достигли указанного района, казалось, спавшая земля, вдруг ожила огненными вспышками. Со всех сторон к вертолету потянулись пулеметные очереди. Сомнений быть не могло: душманы. Вертолеты, устремившись к земле, легли на "боевой". Выпущенные с борта НУРСы вздыбили на земле фонтаны огня и пыли. С первой атаки заставил замолчать зенитную установку майор Павленко. Развернувшись, он снова пошел на "боевой". Там, где только что пульсировали вспышки выстрелов крупнокалиберного пулемета, вздыбилось пламя.

МИ-8 в это время начали снижение. В бой вступал десант. Павленко прикрывал их действия, снова и снова переводя вертолет в атаку. При выходе из одной из них получил доклад о попаданиях в машину. Но еще два раза заходил на "боевой", прикрывая отход МИ-8. И только потом последовал за сослуживцами.

13 огневых точек бандитов с расчетами уничтожил Г. Павленко в том бою. Это был его 700 боевой вылет.

Майор Г. Павленко награжден высокой наградой Родины - орденом Ленина.

Из рассказа «Зеленка» Суровцева Михаила, командира расчета 3-й усиленной погз «Андхой» ММГ-2 "Шибирган" 47-го Керкинского пого:

«В апреле 85-го мы участвовали в крупной операции по проводке большой транспортной колонны в Меймене. Колонна состояла из нескольких сотен афганских машин. В проводке этого огромного каравана участвовали несколько ММГ, ДШ, артдивизион и полк сарбозов с танками. Командовал операцией начальник нашей полевой опергруппы майор Кузин. Задача состояла в блокировании придорожных кишлаков и обеспечении прохождения колонны.

Основная проблема заключалась в том, что часть пути пролегало через зеленую зону – зеленку. Как раз началось бурное цветение абрикосов, маков и всяких других диковинных растений. Красота, как в сказке, если бы не война. Приключения начались еще у нас в Андхое. Минометная батарея дальневосточной ММГ вела интенсивный огонь из тяжелых 120 миллиметровых минометов и в одном из расчетов произошло двойное заряжание. Хорошо, что вовремя заметили, а то бы не избежать неприятностей. «Деды» рассказывали как год назад в нашем районе случилась подобная ситуация, в результате которой разорвало миномет и весь расчет погиб. У дальневосточников поначалу началась паника, но они с ней быстро справились и сумели разрядить трубу, молодцы.

…Блоки устанавливали практически от нашей крепости, так как на много километров вдоль дороги тянулись большие кишлаки. Нас поставили на первый блок в районе Карамколя километрах в десяти от лагеря. За нами расположился командный пункт (КП). На блок встали без обстрелов примерно в 400-х метрах от кишлака. Местность пустынная, изрезанная неглубокими арыками. Воткнули коробочку на стыке арыков, чтобы не рыть глубокий капонир. Только прокопали борозды под колеса и окоп прямо под передком БТРа. Погода стояла сказочная, солнечная, но еще не такая жаркая как летом. Блок получился сильно растянутым, поэтому между коробочками выбросили ДШ. С нами оказались нештатники из Тахта-Базарского отряда, далее по блоку сидели наши... Так как все было спокойно, после окапывания многие пораздевались и загорали на солнышке, как на пляже. Потом по связи передали, что в кишлаке обнаружена банда около 80 человек, переодетые в форму сарбозов. Необходимо было усилить бдительность и близко никого не подпускать. Мы организовали дополнительное наблюдение, но по-прежнему в кишлаке никаких передвижений не заметили. Расслабившись решили напечь блинчиков и попировать. Только уселись, наблюдатель сообщил о шевелении на окраине кишлака. В бинокль разглядели за деревьями двух духов. Пока изучали обстановку, по нам открыли огонь… Перестрелка вскоре кончилась, все потянулись к остывшим блинам. Только возобновили прерванную трапезу, с КП поднялась пара вертушек и стала заходить на боевой разворот недалеко от нашей позиции. Мы наблюдали с интересом, не часто с такой близи увидишь атаку бортов. Первый залп НУРС-ами они сделали метрах в ста правее нашей позиции. Целились как раз туда, где мы недавно засекли духов и откуда нас обстреляли. Но НУРСы легли слишком широкой полосой, не долетев до кишлака и стали рваться совсем близко от нас. Мы прямо с блинчиками в руках и зубах повалились в песок, над головами засвистели осколки. Слава богу, никого не зацепило. Второй заход бортов, мы встречали лежа, но на этот раз они оказались точнее. Все же от греха подальше решили углубить позицию, отогнали назад БТР. Впопыхах не заметили, что кто-то оставил в колее автомат АКСУ. «Пшикалку» впечатало в колею так, что еле выскребли. Отчистили от песка, проверили – стреляет. Усилили наблюдение за кишлаком и за КП, уже не до блинчиков было…

Всю ночь Тахта-Базарцы пускали осветилки, лупили из СаПоГа, в общем было не скучно, но духи вели себя смирно. На другой день Тахта-Базарцы пришли к нам на позицию со связкой фляг, у них кончалась вода, а у нас 80 литровый цинк. Хорошо его не пробило осколками от НУРСов, был почти полный. Налили им во фляги… Хорошо, что вскоре блок сняли, и мы двинулись дальше, еще бы день и остались бы без воды…

…До Меймене добирались долго, не только из-за постоянных блоков, но и работы саперов впереди колонны. Зато часто стояли в кишлаках (прим. после кишлаков района Андхоя, кроме Файзабада и Двлятабада, др. названий мы тогда не знали), цветущих абрикосовых рощах, балдели от запахов. Запомнилась одна стоянка ближе к Меймене – остановились на плато, справа небольшая но крутая горка, слева – обрыв, а за ним в низине большой утопающий в зелени кишлак. Мы стали беспокоится, ощущая, что колонна на этом плато как на ладони и в случае обстрела спрятаться негде. Командование ситуацию оценило верно, и несмотря на близость сумерек, поступил приказ – двигаться дальше. В город входили в полной темноте, ориентируясь на луч прожектора. В мангруппе, доставив колонну, пробыли не долго, нас бросили на блоки в окрестности Меймене, видимо грех было не использовать такую большую войсковую группировку. Там у нас на глазах едва не подбили 771-ый БТР. Две гранаты из РПГ прошли мимо. Других событий не помню. Вернувшись в Меймене, получили новый приказ - предстоял путь в горы на Альмар.

Из воспоминаний Степнова Михаила Геннадьевича, замполита 3-й погз 1-й ММГ 47 пого:

«В апреле 1985 года я впервые полетел на операцию в составе НДШЗ. Начальником НДШЗ был начальник 2 погз старший лейтенант Сирик Валерий, заместителем начальника НДШЗ был командир разведвзвода старший лейтенант Данилов Александр, я был замполитом, старшиной – прапорщик Прокощенков Сергей – старший техник ИСВ. Начальник ММГ Филиппов Б.Н. дал нам сутки на подготовку нештатной десантно-штурмовой заставы. Запомнилось, как это все происходило. Видимо, когда поступила команда, я был на засаде вместе с минометным взводом (или было пару минометных расчетов, уже не помню) примерно в районе кишлака Новабад за Меймене. Нам еще предстояло там сидеть пару суток, но нас резко срывают и дают команду срочно прибыть в расположение ММГ. По прибытию я узнаю, что назначен замполитом НДШЗ и пошла подготовка личного состава к вылету на операцию. На следующий день за нами прилетели борты и доставили нас в Керки. Из Керков – в полевой учебный центр, где также готовилась Керкинская ДШМГ. Там я и познакомился с замполитом ДШМГ капитаном Радчуком Владимиром. Пару суток посидели в ПУЦе. Там в это время готовилась к вводу в Афганистан очередная ММГ. По-моему, Тихоокеанского пограничного округа.

…И вот мы летим на высадку. Летим по боевому, без вещей. Высадка произошла на окраине кишлака Карамколь. Высадились удачно, без стрельбы. Видимо от этого немного расслабились. Стали перебежками подходить ближе к кишлаку и не увидели, как справа от нас по дороге стала подходить техника. Видимо, по времени операция была хорошо рассчитана. Одновременно с высадкой десанта подходит техника и кишлак блокируется со всех сторон. Гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Нас высадили минут на 15-20 раньше, чем стала подходить техника. Естественно, что те, кто ехал в боевых машинах, нашей высадки не видел. Когда ММГ приблизилась к кишлаку, то передовой ее БТР увидел каких-то людей, бегущих по полю в сторону кишлаку. То есть, нас приняли за духов и ввалили по нам со всей пролетарской ненавистью. Особенно «старался» КПВТ переднего БТРа. Хорошо хоть не вся мангруппа успела развернуться и БМП оказались в хвосте колонны. Мы лежали, головы не могли поднять. Потом додумались, стали стрелять вверх из СПШ. Удивительно, но в тот момент никого даже не задело. Оказалось, что нас так «дружно поприветствовала» наша же родная ММГ, которая на технике прибыла на операцию. Привел боевую группу от нашей ММГ Филиппов Б.Н. Тут же от него и получили. Нечего мол по полю бегать, когда подходит ММГ. Так что соседом слева нашей НДШЗ оказалась боевая группа 1 ММГ «Меймене». Мы начали окапываться и одновременно обедать баночками. Зарыться еще особо не успели. Со мной вместе был рядовой Овчаренко с моей 3 погз со своей СВД. Левее имитировал рытье окопа рядовой Коваленко – «дед», тоже с моей заставы. Если Овчаренко к рытью окопа относился еще добросовестно, то Коваленко откровенно тупил. Чего мол лишний раз рыть, сейчас опять куда-нибудь перебросят.

Тут прилетают 2 борта, привозят наши вещи. Сели, открыли задние створки. Мы посылаем людей разгружать борты. Овчаренко попросил на разгрузку мой автомат, а мне оставил свою СВД. Не любил он с «веслом» ходить, так у нас бойцы СВД называли. Коваленко продолжал имитировать отрывку окопа.

В это время из Карамколя начался массированный обстрел бортов и нас из всех видов оружия. Одному борту пробивают заднюю створку, он так и улетел с открытой задницей, закрывать створки летчики не рискнули. Все, кто разгружал борты, лежат на голой местности, головы не поднять. Кто в наспех отрытых окопах, стреляют. Я стреляю из этой СВД, которая у меня осталась из механического прицела. Оптику забрал с собой Овчаренко. Тут у меня в казеннике происходит обрыв гильзы. Все, я без оружия. Даже застрелиться нечем. Благо, хоть пару гранат было, но их до кишлака не докинешь, метров 150–200. Коваленко лежит в своей лунке и жалеет, что не захотел отрывать нормальный окоп. Тоже голову поднять не может, не то что стрелять. Был у нас в НДШЗ из молодых (на тот момент из молодых) Витя Солодовник с 1 заставы нашей ММГ. Потом он стал командиром боевой группы Керкинской ДШМГ, много раз раненый и контуженный, много раз награжденный, в том числе и орденом Красного Знамени. Так вот, все лежат, а этот Витя не сгибаясь тащит в руках АГС-17 вместе со станком. Шкаф он был действительно здоровый, но как нам тогда казалось, бестолковый до безобразия. Я ему кричу: «Солодовник, ложись!». А он посмотрел на меня, спросил с таким украинским акцентом: «Га?» и дальше пошел к своему окопу. Парадокс, его даже не задело! Когда борты стали срочно улетать, они создали такой воздушный поток, что вещи, которые разгрузили, стали летать по всему полю. Особенно «удачно» летала походная Ленинская комната. У нее оказалась хорошая парусность. Все бумажки, которые в ней были, разлетелись по всему полю. Уже позже я подсмотрел, как была сделана походная Ленинская комната в Керкинской ДШМГ. Она была сделана из целлофана и просто привязывалась на грудь какому-нибудь назначенному агитатору. Такой положительный опыт я ввел и в своей НДШЗ, но это было немного позже.

Наша ММГ, стоящая рядом, ничем нам помочь не может. Левый ее край упирается в дувалы кишлака, правый – далеко у нас в тылу. Короче, встали враскарячку (или наша НДШЗ слишком близко к кишлаку приблизилась). Да и еще не улетевшие борты мешают ММГ вести огонь.

Борты улетели. Духи немного успокоились. Вызывает Сирика и меня наш начальник ММГ Филиппов Борис Николаевич и предлагает нам (НДШЗ) сменить позицию. Он понимает, что у нас указана конкретная точка блока и покинуть ее мы не можем без команды. ММГ же определили часть боевой техники фактически держать в кишлаке между дувалами, где эту технику могут пожечь за ночь, да она толком и между дувалами пройти не может. Приходим к консенсусу. Боевая группа ММГ заворачивает свой правый край и фактически занимает позиции нашей НДШЗ. Мы же заходим на окраину кишлака и занимаем ту часть блока, которую не может занять ММГ. Мы хоть и в кишлаке, зато под прикрытием дувалов. Расположились на ночь. Впереди себя все заминировали. Выставили боевое охранение. «Духи» ночью нас опять начали обстреливать. Мы в долгу не остались. Сделали несколько выстрелов из СПГ-9. Те успокоились. Рядом с СПГ-9 спал солдат с моей 3 заставы – Шепитко Петр. Когда СПГ начал стрелять, он даже не проснулся. Видимо, сили его за целый день покинули.

На следующее утро, только стало рассветать, около наших позиций за поворотом дувала сильный взрыв. А причина этого взрыва такова. Солдат из нашего боевого охранения (по-моему, со 2 погз) под утро увидел, что за поворотом дувала что-то дымится и решил посмотреть что именно. Заходит за поворот дувала и срывает растяжку с МОН-50, нами же и установленную. Хорошо хоть мина была направлена в противоположную сторону. Его даже не посекло осколками, но оторвало ногу между ступней и коленом. Мы бросились туда. Кровища! Санинструктор с 3 погз Коток Николай вколол ему промидол, разрезал голенище сапога и все что осталось перебинтовал, чтобы остановить кровь. С бортами его отправили в Союз. Я встречал этого солдата уже в Керках. Он комиссовывался, ходил на протезе и с палочкой.

На следующий день начался авиационный удар по кишлаку. Здесь я впервые увидел, как нурсуются Ми-24. Зрелище впечатляющее. Потом сарбозы пошли на проческу. После прочески решили мы разведать окрестности. Вот что значит молодость и бестолковость. Я пошел по кишлаку в тельнике и в берете. В тельнике, чтобы меня издалека было видно… Детство и безрассудство. Мы же тогда считали, что именно нас просто не могут убить. Хорошо хоть все хорошо закончилось.

Сколько суток мы сидели в этом кишлаке, уже не помню. Помню, что сняли нас почему-то в Чаршангу. Там, в районе взлетки мы переночевали одну или две ночи, а потом нас загрузили в борты и сказали, что летим мы на участок Тахта-Базарского пого в район Кушки».

Из воспоминаний Евгения Сысоева, в 1985 г. ст. радиотелеграфиста Дальневосточной ММГ (ММГ Шимановского ПогО):

Операция по зачистке Андхоя - это первая крупная операция была с нашим участием, прошла не очень удачно. «Духи» где-то через арыки просочились, был 1 убит с нашей стороны (это Наношкин и есть, фамилию я четко помню, но дата и ммг где он служил...?). Он подавал бинокль командиру с десантного люка в командирский и получил ранение в голову. Я борт вызывал. Он в вертушке скончался, это было до июльской операции…

Из «Книга Памяти: Военнослужащие  органов и  войск КГБ СССР, погибшие в Республике Афганистан (1979-1989)»/Ред. колл.: В. С. Виноградов, Г. А. Дегтярев., А. А. Дунаев и др. — М.: Граница, 1993. — 336 с.:

НАНОШКИН Валерий Семенович

Ефрейтор, водитель БТР мотомангруппы погранвойск. 12.04.1985 г. в ходе рейда под огнем противника занял выгодную позицию и способствовал подавлению двух крупнокалиберных пулеметов мятежников. В бою получил смертельное ранение при подрыве БТР на мине. Посмертно награжден орденом Красной Звезды.

Из статьи полковника Владислава Майорова, Ирины Майоровой «КРЕСТ СИЛЬНОГО ЧЕЛОВЕКА»

Газета "Ветеран Афганистана" №16 (№151)  http://www.rsva-ural.ru/library/mbook.php?id=889

Валера Наношкин из Ирбита был добрым, спокойным пареньком. С ним Вадим Макаров познакомился в дальневосточном городке Шимановске, где под руководством майора Матушанского комплектовалась сводная мотоманевренная группа. В нее брали лучших солдат и сержантов. Несчастьем и наказанием для молодых ребят было одно — не попасть в Афган, не успеть на войну! Такими были мальчишки из поколения 80-х, которое воспитывалось на героических фильмах и книгах о Великой Отечественной войне.

Валера светился радостью - ему повезло. Не мог ты, Валерка, предвидеть своей судьбы! И уже никогда не узнаешь о том, как на глазах твоей сестры Оли поседеет мама, узнавшая страшную весть. До самого своего последнего часа Людмила Григорьевна жила с непроходящей болью в сердце и именем сына на устах. Умирая в холодном декабре 2001 года, она просила дочь об одном: «Пусть меня похоронят в плохом месте, но только недалеко от Валерика».

12 апреля 1985 года Валера Наношкин и Вадим Макаров вместе с сослуживцами из мотоманевренной группы 47-го Керкинского погранотряда встали блоками недалеко от кишлака, находившегося в десяти километрах от Андхоя. Вадим Валерьевич с внутренней болью вспоминает тот бой: «Я был старшиной 1-й заставы, находился рядом с экипажем Валеры, только по другую сторону арыка. В тот момент, когда мы вытаскивали из воды БТР 2-й заставы, начался обстрел блоков. Когда душманы начали разведку боем в нашем направлении, Валера, стоя по пояс в заднем люке, вел наблюдение из бинокля. Он был сражен осколком РПГ в голову. Сергей Канашин оказал ему первую медицинскую помощь. Петр Панов эвакуировал Валеру на своем БТР. Уже на подлете вертолета к Керки Валерий скончался. Он был единственным, кого мы потеряли в бою во время службы в Афганистане».