Потребовалось непосредственное вмешательство Центра, в САПО убыл с группой офицеров Главка генерал И.П. Вертелко. В Куфабе была произведена перегруппировка, усилены подразделения, размещенные в тактически важных районах Куфаба. От продолжения операции, учитывая все обстоятельства происшедшего, было решено воздержаться [1].

"Позывной микрон"

Это случилось в середине декабря 1982 г. в Куфабском ущелье. Горный массив находился на слиянии двух горных рек спускавшихся с двух ущелий, и, переходя в одно основное ущелье, образовывало своеобразный остров, где стояла гарнизоном застава Пянжского пограничного отряда. Место, где стоял гарнизон, носило название Пайси-Бахаро. Вот его-то неоднократно обстреливали духи с прилегающих высот. Командованием было принято решение укрепить Пайси-Бахаро. Так появилась на наиболее вероятном подходе противника к гарнизону точка прикрытия с позывным "микрон". "Микрон" располагался выше Пайси-Бахаро по скальному хребту метрах в 700-800, и связывала его с гарнизоном единственная тропа, которая шла в обход скального массива, а единственным источником воды - служил ручей, который тек в 500-х метрах за поворотом. Описывая географическое расположение точки, мы с вами поймем, как дальше развивались события, которые в конце привели к столь трагическим результатам, которых не испытывала ДШМГ со дня своего создания. На "микрон" направили мою первую заставу ДШМГ КВПО, усиленную расчётами АГС и СПГ. Я попал на "микрон", когда там уже всё было обустроено, стояла палатка с одной стороны обложенная камнями, с печкой-буржуйкой внутри, так как на улице -15, -20, декабрь. В естественных укрытиях были огневые точки. Связь с Пайси-Бахаро осуществлялась по радиосвязи. Столовая, о столовой надо сказать отдельно, она, природа, специально потрудилась, чтобы создать нам это уникальное место, как стоматолог стачивает зубы так природа сточила каменные зубцы, превратив их в столы, табуреты и даже раздаточную для пищи. Весь сухпаек складировался в одном месте, а выбранный повар, скорее всего это был боец, который вытягивал более короткую спичку - готовил обед. Все время любовался пейзажами, кругом крутые скалы, изображавшие всяческих сказочных драконов, совершенно дикая, времен первобытного человека, нетронутая природа. Все шло спокойно, чинно, пока на соседнем склоне не заработал ДШК (крупнокалиберный пулемет), бил он по вертолетам, доставлявшим грузы на Пайси-Бахаро. Моментально поступила команда уничтожить ДШК. Двумя группами под прикрытием каменных зубцов, сильно напоминавших хребет динозавра, мы стали подниматься вверх. Духи этого не заметили, и мы через пару часов обошли их. Я находился в середине группы и отчетливо видел как ребята, которые первые поднялись по скале, вышли к позиции духов. Духовский рассчёт ДШК вовремя смотался, оставив пустое место и стреляные гильзы. На "микроне" у нас стоял свой ДШК, его подняли с "Пайси-Бахаро" и каждый счел для себя честью сфотографироваться рядом с ним. После этой относительно безболезненной для нас операции, огонь по вертолетам прекратился и они относительно "безопасно" стали доставлять грузы на Пайси-Бахаро. Так 11 декабря при очередном патрулировании мы нашли духовскую лежку (наблюдательный пункт), под хорошим кустом, рядом с выступом скалы на земле лежала циновка, чем-то напоминающая войлок. Старший лейтенант Балкунов - командир нашей первой заставы, решил подняться еще выше, нежели мы ходили раньше. Поднимаясь все выше в горы мы дошли до никогда не тающего снега и, пройдя еще метров 200, наткнулись на тропу. На снегу отчетливо были видны следы от прикладов винтовок, на которые опирались духи, неся на себе грузы. Удивлению моему не было предела, казалось на такой высоте рядом с вечно нетающим снегом, кроме орлов и грифов никто и никогда не бывает. Старший лейтенант Балкунов оказался рискованным командиром и наша группа пошла по духовской тропе в направлении Куфаба. Пройдя с километр, а может больше, и подойдя к одной, так казалось сверху, из отвесных скал, нашему взору открылся кишлак Карнив, находящийся всего в 15-20 километрах за поворотом вниз ущелья от гарнизона Пайси-Бахаро. В бинокль было отчетливо видно, как по кишлаку передвигаются духи, перетаскивают какие-то ящики. Мы насчитали десятки духов. Тут и у меня сыграло чувство страха, нас ведь было всего 8 человек. Балкунов немедленно доложил командованию и дал корректировку по рации минометной батарее, которая располагалась на "Пайси-Бахаро". Мы наблюдали, как залп перелетел Карнив. На краю спуска зашкерили мину-лягушку, так мы её называли, цилиндрической формы выпрыгивающую, рядом с большим плоским валуном. И мы уже не шли обратно на "микрон", а бежали. Мы слышали разрывы мин, так как повторюсь, кишлак Карнив находился всего в 15 километрах вниз по ущелью от Пайси-Бахаро за поворотом. Но дальнейшие события показали, что артобстрел ущерба духам не нанес. По связи пошли команды одна за другой, одна из команд коснулась нас, т.е. моего расчета пулемета ПКС, где я был помощником, Макаров - пулеметчиком, «немедленно спустится вниз с "микрона" на Пайси-Бахаро». С этого момента началась операция по уничтожению банд формирований кишлака Карнив. К ночи 12 декабря была сформирована группа, состоявшая в основном из бойцов КВПО и КСАПО, автоматчиков и снайперов. А ночью 13 декабря поступила команда выдвигаться к кишлаку Карнив, но вроде бы еще 11-го днём на Карнив выдвинулась сводная группа, у них завязался бой и были потери. Один груз-200 наш Гуляев А.Ю., а может и кто-то из бойцов с "Пайси-Бахаро". По тропе, так как других путей там просто нет, слева - река, справа - скалы, то идешь прямо по тропе, практически никуда не сворачивая. По рации передали, что на ту духовскую тропу в снегах высадили вторую заставу ДШМГ КВПО под командованием старшего лейтенанта Исправникова, и они пошли к Карниву сверху. Идти было жутко, луна зашедшая за другой склон не освещала уже ничего и еле мельтешившая спина впереди идущего, да река, журчавшая слева, не давала завернуть в сторону. Ночью мы вышли в район к Карниву, рассматривая местность, я не увидел ни малейшего движения, будто все вымерло: ни духов, которых наблюдал собственными глазами совсем недавно, ни женщин, детей, которые обычно всегда на улице. Впереди был мост через реку, мосты не разрушали ни мы, ни духи, даже не знаю почему? Как только дозор зашёл за поворот, со склона, недалеко грянула очередь. Остальные побежали обратно и укрылись за камнями, группа стала рассредоточиваться. Я с Макаром поползли вверх с цинками боеприпасов, пулеметные ленты я обмотал вокруг себя. Подъем по осыпи был отчаянным, два шага вперед - шаг назад, но взошедшая луна хорошо освещала осыпь. Духи словно вымерли. Просидели остаток ночи. Наутро где-то наверху началась стрельба. Причиной тому была вторая застава ДШМГ, которая спускалась сверху, и все силы духи кинули туда. Наверху где-то в стороне шел бой, была слышна стрельба, и отчетливо работал ДШК. Мы с Макаром, моим пулеметчиком, даже немного успокоились, но все равно находиться практически вдвоем, отвечая очередями на огонь по нам, было жутко. Наши зашкерились где-то недалеко от нас по склону, это было видно по вспышкам и канонаде выстрелов и на душе стало легче. День и ночь просидели на прежней позиции относительно спокойно, даже удалось вздремнуть по переменке. Уже позже на базе мы узнали, что у второй заставы Исправникова шестеро убитых саперов Пянджского пограничного отряда и двое - тяжело раненых со второй заставы, один из тяжелых наш земляк из Юрюзани - Бухмастов В. Пуля от ДШК попала ему в ногу ниже колена и нога висела на одной коже. Утром 14 декабря 1982 г. поступила команда нашему расчету и еще бойцам сниматься с позиции и бегом, как можно быстрее бежать на "микрон". Оставив лишние боеприпасы и взяв с собой штатный боекомплект, мы скатились с осыпи, где у меня случилась трагедия - разорвал о камни штаны. Бегом с передышками мы практически влетели в "микрон", но все уже было кончено. Солдат Журкин сидел на скале, опустив голову, большинство убитых находилось в палатке, они даже не успели выбежать из нее, кто успел выбежать - тут же у палатки легли навечно. 10 убитых бойцов ДШМГ КВПО улетали на Родину грузом-200. Погрузив ребят в вертолеты и сев в один из них по приказу, я отчетливо видел, как борты равняли Карнив с землей, взрывы сотрясали даже взлетающий вертолет. Прилетев на базу в Московский пограничный отряд, нас высадили из вертушек, а грузы 200 и 300 полетели в Душанбе (окружной пограничный госпиталь). Я не стал спрашивать у Журкина и Иванова, оставшихся в живых, что произошло, не до этого было. Я знал что ребята погибли от взрыва мины выпущенной из миномета, что было расследование, что искали хвостовик от мины, но так и не нашли, что был один выстрел, (а на Паси-Бахаро была пара минометов и работали они вместе).

Через полторы недели пришел приказ собираться, сопровождать груз-200 на Родину, а это был старший лейтенант Гизатулин из г. Уфы. Прилетев в Душанбе в окружной госпиталь, нас проводили в морг, если это можно назвать моргом, потому что готовые посылки уже стояли плотными рядами прямо на улице. Цинки были заколочены в деревянные ящики, а на каждом ящике карандашом была написана фамилия и адрес отправки. Рядовые госпиталя, погрузили ящик в УАЗ (булка) и мы: это я, рядовой Киселев, старший лейтенант Балкунов поехали в аэропорт, там посылку с остальными гражданскими грузами поглотило брюхо самолета, простого гражданского самолета, летающего рейсом Душанбе - Уфа. Описывать похороны и что этому предшествовало, я не буду, хочу лишь заметить, что цинки в тот, а это был 1982 г., не вскрывались ни при каких обстоятельствах, но в нашем случае было исключение. На похоронах присутствовал, так как офицеры пограничных войск являлись сотрудниками КГБ, председатель КГБ Башкирии, он то и отдал приказ, сначала поговорив с нами (мы объяснили ему, что тело не изуродовано и выглядит нормально, в голове и шее по аккуратному отверстию), распаять цинк. И мать увидела, что в гробу в действительности ее сын старший лейтенант Гизатуллин.

Имена погибших 14.12.1982 г.:

Кравчено Г.В., Шахов Р.М., Богатырев С.А., Загоскин, Скляр В.Т., Петровских А., Вавилов М.Ф., Снегирев А.Ф. Спирин А.М .

11.12.1982 г. Гуляев А.Ю.

23.12.1982 г. cт. л-нт Гизатуллин.

К сожалению, мы не знаем фамилии 6-ти погибших бойцов Пянжской ДШМГ, входивших в состав второй заставы под командованием Исправникова на подходе к Карниву.