Из книги Новикова В.С. «Крылья границы: Историко-документальный очерк». - М.: Граница, 2008. - 455с.:

…самым везучим во многих внештатных и часто драматических ситуациях оказывался командир звена вертолетов Ми-8 капитан С. Быков. Так, 5 октября 1983 г. в составе десантной группы он участвовал в высадке десанта в Куфабском ущелье на площадку, расположенную в 2,5 км южнее к. Шхаровари. В длинном и глубоком ущелье заход на посадку был возможен только по одному вертолету и с одной стороны, посадка в «колодец». Душманы оказывали активное сопротивление из хорошо замаскированных огневых точек, и, как стало понятно позже, давно ждали десант. Вся десантная группа была обстреляна из пулеметов ДШК и автоматического оружия. Первым получил боевое повреждение правых блоков неуправляемых ракет и правого двигателя вертолет командира экипажа капитана В. Имангазиева. Экипаж смог высадить десантников и на одном двигателе благополучно вернулся на базу. У следующего за ним вертолета командира звена Марыйского авиаполка капитана В. Лунева во время снижения пулями было повреждено путевое управление, вследствие чего вертолет начал вращаться вокруг своей оси с большой угловой скоростью. Капитан В. Лунев, проявив самообладание и выдержку, сделал все возможное для спасения жизни экипажа и десанта. Он не допустил падения вертолета в пропасть глубиной более 1000 м и дотянул в процессе вращения до площадки, сделав при этом четыре оборота вокруг вертикальной оси. В результате посадки с большой угловой скоростью вращения, вертолет приземлился с большим правым креном, зацепился лопастями несущего винта за землю, перевернулся и загорелся. Экипаж и личный состав десанта, получив ушибы различной степени тяжести и, помогая друг другу, успели выбраться из вертолета и до его взрыва отбежать на безопасное расстояние. Идущий вслед за упавшим вертолетом экипаж капитана С. Быкова, заметил ДШК под скальным карнизом, откуда был поражен вертолет капитана В. Лунева. Он сумел в процессе снижения нанести туда точный ракетный удар, подавил эту огневую точку, и только после этого произвел заход на посадку и благополучно высадил свой десант. Затем капитан Быков в зоне огня противника подсел рядом со сбитым экипажем Лунева и забрал его к себе на борт. Снизу было прекрасно видно вторую работающую огневую точку, расположенную под другим скальным карнизом. Поэтому после взлета и набора необходимой высоты капитан Быков опять нанес ракетный удар по второй позиции ДШК и уничтожил его, чем дал возможность высадить десант оставшимся вертолетам. После этого он благополучно доставил сбитый экипаж на базовый аэродром, не получив при этом ни одной пробоины в вертолете.

За этот боевой вылет капитан С. Быков был награжден орденом Красного Знамени. За восемь лет участия в афганской войне, в соответствии с записями в летной книжке, он выполнил 2013 боевых вылетов и в 1988 г. был награжден вторым орденом Красного Знамени, орденами «За службу Родине в Вооруженных силах» III степени, «За личное мужество», «За мужество», «За военные заслуги» и многими медалями. После Афганистана С. Быков долгое время служил в Таджикистане командиром отдельной авиационной эскадрильи, базирующейся в Московском пограничном отряде. В последнее перед увольнением время полковник С. Быков служил в Москве старшим инспектором-летчиком департамента авиации ФПС России.

Из статьи И.М. Чупрова, В.С. Новикова «Участие авиации пограничных войск в Афганских событиях»:

…показательный случай высадки десанта произошел 9 октября 1983 года на площадку «Верхний Карнив» в  Куфабском ущелье, расположенную на высоте 2600 метров над уровнем моря. В состав десантной группы входило семь опытных горных экипажей: командира авиагруппы - подполковника К.М. Тырина, капитана  Кусова В.М., капитана Кашина А.М., капитана Лунева В.М., капитана Суханова А.С., капитана Быкова С.П. и  капитана Имангазиева В.И. Пара боевых вертолетов капитана Табунщик В.А. и старшего лейтенанта Амельченко В.Г. прикрывала высадку десанта, и пара вертолетов АПСС находилась в готовности № 1 к вылету. Автор находился на правом сидении ведущего вертолета командира авиагруппы подполковника Тырина К.М.

С восходом Солнца, внезапно авиагруппа прибыла в район десантирования, встала в круг, и два первых вертолета успели высадить по 6 десантников каждый. Бандиты к этому времени оправились от внезапности, разобрались в обстановке и оказали сильное противодействие из засад в отвесных скалах и неровностях местности из стрелкового оружия и крупнокалиберных пулеметов как по вертолетам, так и по высаженным  десантникам. Очередной заходящий на посадку вертолет получил боевые повреждения, как потом подсчитали до десяти пулевых пробоин, и ушел на второй круг, а затем сразу Тыриным был отправлен на базу. Десантники залегли, закрепились на вершине горы в камнях и открыли ответный огонь.

Ситуация сложилась сложная – далее десантировать было нельзя, так как путь вертолетов проходил через две засады бандитов, откуда прямой наводкой били крупнокалиберные пулеметы, и вертолеты на малой высоте и скорости были для них прекрасной мишенью. Командир авиагруппы подполковник Тырин К.М. связался с командиром уже высаженной части  десанта, и уточнил у него,  сможет ли он продержаться, пока вертолеты сверху по его наводке будут работать по огневым точкам противника. Ответ был прост – пока сможем, будем держаться. Тогда Тырин К.М. принял не популярное, но единственно правильное решение – во избежание потерь вернул всю десантную группу на базу, вызвал еще пару вертолетов для подкрепления, и приказал четверке боевых вертолетов прикрыть высаженную часть десанта и по наведению с земли уничтожить огневые точки противника. В первую очередь он подробно объяснил им месторасположение ДШК, мешающих  заходу на посадку.

Группа огневой поддержки методично работала бомбами, неуправляемыми ракетами и пулеметным огнем по пещерам и огневым точкам противника, сосредоточив особое внимание на засадах бандитов на пути десантирования. Эти огневые точки им все же удалось частично вывести из строя. А в это время в Шуроабаде командир авиагруппы Тырин К.М. и автор, совместно с руководителем операции полковником Романовым Ю.В. уточняли план действий по усилению высаженного десанта личным составом, огневыми средствами, средствами связи. Нами была изменена боевая зарядка вертолетов, вместо оказавшихся не эффективными авиабомб, кстати, из-за отрицательных углов скальных карнизов, используемых бандитами для укрытий ДШК, были подвешены и заряжены по четыре блока неуправляемых ракет. А также продуманы мероприятия по обеспечению безопасности десантирования в данной ситуации. На борту командира авиагруппы во втором заходе с нами полетел руководитель операции полковник Романов Ю.В.

Заправившись горючим и успев осмотреть машину, получившую боевые повреждения, десантная группа в составе шести вертолетов повторно произвела взлет и пришла в район десантирования. Сразу отпустили четыре вертолета прикрытия десанта на дозаправку и подзарядку, приказав им как можно быстрее вернуться в район операции.  На безопасной высоте от поражения оружием противника шесть  вертолетов встали в круг над площадкой и продолжили огневое воздействие по ожившим огневым точкам неуправляемыми ракетами и пулеметно-стрелковым оружием, корректируя свой огонь по наводке с земли. Противнику в буквальном смысле слова не давали возможности поднять голову. Затем один из вертолетов «вываливался из круга» и под прикрытием остальных пяти единиц неожиданно и быстро производил посадку, высадку десанта и взлет. Известный еще с войны тактический прием «вертушка». И так все шесть вертолетов успешно высадили десант и огневые средства, усилили свое наземное подразделение, которое на следующий день при поддержке наших же вертолетов выполнило поставленную задачу и овладело хорошо укрепленным опорным пунктом бандитов.

Так, высокое профессиональное мастерство, знание своих возможностей, тактики действий противника и грамотное командирское решение подполковника Тырина К.М. помогли избежать боевых потерь, и в конечном итоге обеспечить полное выполнение поставленной боевой задачи. Константин Михайлович сумел принять не популярное решение, идущее в разрез с приказом старшего оперативного начальника, взял на себя ответственность и запретил  дальнейшее десантирование. Вячеслав Дмитриевич в первом примере взять на себя такую ответственность не смог. Но оба попали в типичную боевую экстремальную ситуацию, и ход их рассуждений был такой: 1. условия захода и посадки неожиданно усложнились, вертолеты могут попасть под кинжальный огонь из засад или справиться с посадкой смогут не все экипажи, поэтому во избежание еще больших потерь надо десантирование прекращать. 2. Не выполнение приказа руководителя операции расстроит общий замысел операции, иногда это чревато не менее тяжелыми последствиями, так как поставит под удар оставшиеся без прикрытия или в неполном составе ослабленные наземные или десантные подразделения.

Из книги: Новиков В.С. Летчик-пограничник генерал Рохлов. Портрет на фоне границы и эпохи. - Галерия, 2014.- 400с.

...автор был участником и свидетелем такого случая 5 октября 1983 года. Особенно сложная обстановка сложилась в этот день при высадке десанта на площадку, расположенную в 2,5 км южнее кишлака Шхаровари в Куфабском ущелье. Высота площадки над уровнем моря была 2900 метров, температура наружного воздуха была +5 градусов. Бандиты из опорного пункта, оборудованного в пещере почти на отвесном склоне, оказывали упорное сопротивление. И все вертолеты авиационной группы были обстреляны ими из крупнокалиберных пулеметов ДШК и автоматического оружия. Пять вертолетов десантной группы из шести получили боевые повреждения от автоматического стрелкового оружия калибра 7,62 и 12,7 мм. Три из них, во главе с командиром авиагруппы подполковником К.М. Тыриным, несмотря на пробоины в фюзеляже и плоскостях несущего винта, благополучно высадили своих десантников и возвратились на базу. У четвертого вертолета (командир экипажа - капитан В.И. Имангазиев, летчик-штурман - подполковник B.C. Новиков) при заходе на площадку пулей крупнокалиберного пулемета ДШК были повреждены правый блок подвески авиавооружения УБ-16 и правый двигатель. Экипаж сумел произвести посадку и высадить десант. Бортовой техник успел в процессе высадки осмотреть повреждения. По его требованию экипаж выключил АЗС системы вооружения. Затем взлетели, освободили площадку для посадки следующего вер­толета, набрали безопасную высоту, выключили дымящий двигатель и на одном двигателе вернулись домой.

Больше всего в этот день не повезло экипажу командира звена капитана Виктора Лунева, заходящему пятым на высадку десанта. При снижении очередью из ДШК на их вертолете было повреждено путевое управление, и вертолет с большой угловой скоростью начал вращаться вокруг вертикальной оси. Экипаж до конца боролся за жизнь и не допустил падения вертолета в пропасть глубиной более 1000 метров, а «дотянул» в процессе вращения до относительно ровной площадки, сделав при этом четыре оборота вокруг вертикальной оси. При посадке с большой угловой скоростью вращения вертолет приземлился недалеко от основной площадки с большим правым креном, зацепился лопастями несущего винта за валуны на земле, перевернулся и загорелся. Экипаж и десантники успели до взрыва покинуть вертолет и отделались различными ушибами и царапинами.

Следующий заходящий на посадку за сбитым и упавшим вертолетом экипаж - командира звена капитана Сергея Быкова - заметил, из какой расщелины стреляли по впереди идущему вертолету. Под огнем противника он нанес точный ракетный удар по этой огневой точке, которая и обстреливала все наши вертолеты на снижении. И практически уничтожил ее. После этого она больше не работала. Затем он произвел посадку, благополучно высадил свой десант, забрал на свой борт подбежавший экипаж сбитого вертолета Лунева и доставил его на базу. К всеобщему удивлению всех участвующих экипажей, единственный вертолет капитана Быкова не получил за этот боевой вылет ни одной боевой пробоины.

И это был только один боевой вылет. А ведь каждый экипаж этой славной боевой авиагруппы сделал в этот день по 7-8 боевых вылетов. И это в условиях сильнейшего противодействия противника; при полетах вдоль ущелий, с которых в любой момент можно было схлопотать автоматную или пулеметную очередь или даже выстрел из гранатомета или ПЗРК; с выполнением 15-20 посадок на площадки с подбором, которые только условно можно назвать площадками. Это были склоны, сопки, пупки, пики, горушки и лощинки, плато и выступы, перевалы и ледники. Ровных мест, как на равнине, в горах практически нет. А если таковые есть, то неминуемо жди на них засады. Поэтому боевой и жизненный опыт летчиков научил - перед посадкой на такие ровные места обязательно обработать саму площадку, близлежащие склоны ущелий, подозрительные расщелины, скальные карнизы и господствующие высоты пулеметным огнем или залпами НУРСов...

фото Командир звена капитан В. Лунев. Шуроабад, 1983 г.

фото Экипаж капитана С. Быкова, спасший экипаж капитана В. Лунева. Шуроабад, 1983 г.  

...9 октября 1983 года в 10 час 50 мин при заходе на посадку на посадочную площадку в районе населенного пункта Пашар в Куфабском ущелье наш вертолет Ми-8 был обстрелян из ДШК и получил боевые повреждения - пробоины в районе грузовой кабины, о чем командир экипажа сразу доложил командиру авиагруппы. Через 5-7 минут тремя вертолетами Ми-8, находящимися в это время в воздухе, был нанесен РБУ по уточненному местоположению огневой позиции пулемета ДШК в районе высоты 3081, расположенной в 2 км восточнее населенного пункта Пашар. ДШК больше не стрелял. После прочески десантные подразделения подтвердили его уничтожение вместе с расчетом от взрыва при прямом попадании бомбы.

23-26 октября была нанесена серия авиаударов вертолетами по укрепленным огневым позициям на господствующих высотах, по горным выработкам и пещерам в районе населенного пункта Худжмак в Дарай-Сабском ущелье. За три дня было израсходовано 50 авиабомб калибра 250 кг и 1500 неуправляемых ракет. А для изоляции района операции на ночь ставились бомбы-сюрпризы, в четырех местах производилось минирование с воздуха высокогорных троп и перевалов. И даже в период захода солнца, в сумерках, и с восходом солнца пара вертолетов на безопасной высоте производила полеты вблизи района операции. Днем над районом операции постоянно, со сменой дежурства, в воздухе висели боевые вертолеты.

Такая продуманная и солидная авиационная подготовка атаки позволила 27 октября, опять же под прикрытием боевых вертолетов, высадить десант в количестве 80 человек в район подавленных позиций и одновременно перебросить минометную батарею из Даргака в район будущего ПКП Худжмак. В период высадки десанта по вновь вскрытым огневым точкам противника на господствующих высотах пара боевых вертолетов Ми-24, по свидетельству офицеров передового командного пункта, на виду у них и у личного состава десантных подразделений, а также местных жителей, весьма точно и эффективно наносила РБУ, применяя разовые бомбовые кассеты РБК-250-270 с бомбами АО-1сч.

Все эти действия авиации способствовали выполнению основной задачи - овладеть районом Худжмак до зимы и выиграть в моральном и политическом плане у бандитов, утверждавших местным жителям, что народная власть так далеко и высоко в горы не придет...

...имели место случаи, когда наносимые авиаудары вертолетами не являлись эффективными. В той же Дарвазской операции за 1-й период, с 5 по 14 октября, было нанесено 8 РБУ всем составом авиагруппы, результаты известны только в двух случаях. За 2-й период, с 16 по 30 октября, было нанесено 20 РБУ, из них примерные результаты известны только в трех случаях. В остальных 17 случаях или их не было, или они так и остались неизвестными...

Из Журнала «ПОГРАНИЧНИК» № 7 (1239) июль 2006, с. 26-38 («ДАЛЬШЕ КУШКИ НЕ ПОШЛЮТ…», автор Виталий БЕЛЯЕВ):

Операция в Куфабском ущелье началась в намеченные сроки. После нанесения ракетно-бомбовых ударов авиацией пограничных войск по разведанным целям подразделения нескольких мотомангрупп начали движение и уничтожение группировки моджахедов.

Каракалинская мотомангруппа Ухабова прикрывала один из выходов из ущелья. Все шло нормально. Но на третий день операции пришло известие, что взвод разведки из соседней разведгруппы попал в окружение.

Попытки днем и прошлой ночью пробиться к окруженным не удались: душманы все подходы — редкие тропинки, перевалы — не только заминировали, но и выставили крепкие заслоны. Почти в три кольца зажали бедолаг и пытались захватить живыми. До сего дня им еще ни разу не удавалось взять пограничника в плен. И такой случай, похоже, выдался...

Окруженные отбивались отчаянно, но боеприпасов — на три часа боя. Командование решало, как быть: атаковать душманов с воздуха? Высадить крупный вертолетный десант? Но ни местность, ни погода — облака, скользкий туман — не давали такой возможности.

Ухабов был в курсе событий, он понял, что легче всего к окруженным пробиться со стороны его подразделения. А кто поведет группу? Никаких рассуждений — он, командир. Он знает местность, он не боится ночного боя!

Ухабов изложил свой план, и командование согласилось: другого варианта нет, только подполковник Ухабов...

В горах темнеет быстро. Тени сгущаются, скалы становятся угрюмыми, бесследно растворяются притоптанные солдатскими сапогами тропинки. В предночную пору лучше всего сидеть в засаде, подремывать, удерживая палец на спусковом крючке автомата, а при любом подозрительном шуме открывать огонь.

Ухабов ждал появления луны — прорисуются какие-то ориентиры, и его отряд начнет движение на выручку попавшим в беду пограничникам. Пора...

Офицер встал, вдохнул глубоко и звучно, облизнул обветренные губы и вполголоса произнес:

— За мной.

Шли быстро, зная, что до рассвета надо вернуться. Их ждут — истекающим кровью разведчикам сообщили, что на выручку идет Ухабов.

Командир предполагал, что без боя к окруженным десантникам ему не прорваться. Их обнаружили — и командир зло сплюнул под ноги: не он, а его приметили. Бывает... Ничего страшного — ночью все равно легче пробиться.

Трассирующие пули рассекали ночную тьму. Моджахеды начали бой робко: две-три винтовки постреливали. Пограничники навалились все разом — и бой стал жестким, хлестким, как горный ветер. Пять автоматов бьют в одну точку. И бросок на двадцать метров, еще на десять — и лежать, втиснуться в камни.

Пограничники ждут, откуда же последуют выстрелы. Есть, не выдержали нервы у испытанных шахмасудовских бойцов! И Ухабов отдает команду:

-  Два выстрела из гранатомета по направлению, из «ручников» — короткими... Огонь! Осветительную ракету!

Теперь не боится командир себя обнаружить - берет на испуг противника - людишки эти, моджахеды, не из железа!

Тревожный отсвет прорисовал склоны гор — по ним, как мыши от кошки, торопятся душманы. Отходят. Они уверены, что русские пойдут их преследовать, и они, черные орлы, устроят огневой мешок.

Но Ухабову туда не надо.

Радист доложил:

—  Вас вызывает Цехонович...

Получилось так, что старший лейтенант Геннадий Цехонович, высланный Ухабовым в разведку в тыл к противнику, оказался выше и метрах в восьмистах от окруженных десантников. И он единственный, кто слышит их радиста. Помочь окруженным Цехонович не мог — с ним всего пять солдат, а душманов не меньше сотни, но он поддерживал связь.

В этот сеанс связи Цехонович сообщил, что душманы притихли, прекратили обстрел окруженных пограничников. Они или готовятся к утренней атаке, или уходят, опасаясь, что на помощь пограничникам идут значительные силы. Но, скорее всего, они приготовились встретить смельчаков, которые попытаются прорваться к окруженным.

—  Вас понял, — ответил Ухабов. — Принимаем к сведению. До связи...

Разведдозор доложил: впереди слышен разговор, крики и подозрительный шум — беспечно ведут себя душманы. Не заманивают ли? Шумят-гудят, а тихой сапой обкладывают группу Ухабова. И сейчас бросятся в атаку, чтобы разорвать в клочья смельчаков.

Ухабов, ссутулившись, остановился — ему принимать решение. Остановить группу? Дождаться рассвета? Вызвать подкрепление?

- Мысли трусливые, товарищ Ухабов, — бормочет он, и слова застревают в густой, поседевшей бороде и в широких усах. — Если бы так можно было решить проблему... Вертолетам в узкие щели не пробиться. До утра разведчики могут и не дожить. Иди, Ухабыч, вперед, не тебе трусить!

Ухабов подозвал к себе прапорщика Русана и пятерых опытнейших бойцов, которых отозвал с головного дозора. Им новая задача: двинуться вперед, сойтись с душманами и ввязаться в огневой бой. Вперед ни шагу, а пятиться аккуратненько можно оттянуть бандитов на себя. И крепко держаться, не высовываться, не подставляться. А он, Ухабов, с остальными солдатами обойдет душманов справа. Он знает одну расщелинку — по ней-то и пройдет к той самой высотке, где намертво засели наши.

Стоп! Зашевелились душманы бьют из тяжелого пулемета. Они недалеко — в двухстах метрах, их можно обойти, но лучше отогнать с маршрута. Навалиться всем, а не одному Русану с бойцами!

Плотный, как шинельное сукно, огонь пограничников сбил душманов с тропы. И они исчезли в извилистых ночных сумерках. «Маневрируют, хитрят, заманивают? Или уходят, уступают дорогу... Если так — значит, испугались, значит, не так они и сильны... Значит, можно пробиться к своим. Надо идти. Но не в западню, прямо по тропе, а по той самой расщелине, которую обследовал еще неделю назад. Передохнуть бы минут пять-десять!»

Даже он, бывалый, тренированный офицер, присел. Нащупал помятую в кармане пачку «Явы» (на Куфабе он начал покуривать), но нет, останавливаться нельзя: за спиной солдаты...

— Шире шаг...

- Есть, — прохрипел Русан. - Разрешите я первым...

—  Ты рядом, не отставать!

Тропа, словно его курсантская кобыла Зеландия, вздыбилась... и круто пошла вверх среди редких кустарников. Ухабова догнал лейтенант Изусов:

—  Цехонович передает — у окруженных все спокойно. Но выход к тропе стерегут душманы. Оставили несколько человек. В пещере огонек — костер жгут.

—  Мы им устроим огонек. Передай — разведгруппе не высовываться. Мы подходим и атакуем...

Все краски ночи исчезли, слившись в гулкую пелену. Только острый бок скалы помогал ориентироваться. Луна в четвертинку и звезды величиной с арбузы подсвечивали десантникам.

Подъем стал почти пологим, но тропа настолько сузилась, что пришлось идти по одному в затылок друг другу. Ухабов знал, что осталось метров двести. Коротким пружинистым шагом он поднимался вверх. За ним след в след прапорщик Русан и дальше в колонну по одному два десятка надежных бойцов. Пятерых из них он сейчас возьмет с собой и осторожно поползет к пещере. Важно, чтобы их не заметили... Противник уверен — на выручку к окруженным пограничники пойдут рано утром...

Так все и случилось — часового снял Русан, а пещеру забросали гранатами. И через пять минут Ухабову докладывал незнакомый сержант:

—  Мы еще живы!

-  Молодцы-огурцы. Держались отчаянно. Полчаса на сборы - и вниз. Раненых и убитых - на плащ-палатки. Напоить, перевязать — и в обратный путь.

Следует заметить, что за все годы войны в Афганистане ни один пограничник не попал в плен, не сдался врагу.

Часа через два Ухабов понял, что солдаты выбились из сил и у них одно желание — передохнуть. Командир и сам едва шел, споткнулся о камень — и присел на несколько секунд. Вскочил и, подбадривая бойцов, отяжеленных плащ-палатками, вышел в голову колонны. Начинало светать. Оставалось метров пятьсот-восемьсот, и отряд Ухабова выйдет из опасной зоны. Выйдет к своим... Где не достанут назойливые, как мухи, душманы: заслоны десантников из его мотомангруппы плотно держат оборону своего участка.

Шагать осталось им немного... Но эти сотни метров стали роковыми для командира.

- По всему маршруту движения группы Ухабова я поддерживал с ней связь. Он лично включился в разговор перед тем, как пограничники, высвободив окруженных, приготовились идти обратно, — вспоминает полковник, а в те времена старший лейтенант Геннадий Цехонович. — Я еще предложил командиру сняться с «точки» и прикрыть его с тыла. Он отверг мое предложение, сказал, что «духи» поползут из своих базовых районов под давлением наших подразделений, и тогда мы будем очень нужны. Внимательно слежу за движением, идут без стычек, еще чуть-чуть - и они в расположении своих. Вдруг слышу взволнованный голос радиста: «Командира убили... командира убили. Ухабов погиб».

Одна пуля из короткой испуганной очереди нашла в утренних сумерках сердце подполковника Ухабова...

— А ведь мог остаться в живых, поручив выполнение задачи любому офицеру мотомангруппы! — говорит Цехонович. — Но он не мог этого сделать. Там, где трудно и опасно, он шел всегда впереди.

В фильме, снятом по заявке Центрального пограничного музея, генерал-лейтенант в отставке Г.А. Згерский сказал:

- Ухабов три года воевал в горах... Смело и дерзко. И равных ему по опыту среди командиров мотоманевренных групп не было.

Это мнение авторитетнейшего генерала — начальника войск Среднеазиатского пограничного округа. Именно он, генерал-лейтенант Г.А. Згерский, и подписал представление на подполковника Ухабова - к званию Героя Советского Союза. Посмертно.

Ухабова похоронили в Душанбе, но затем усилиями супруги Александры Сергеевны героя перезахоронили на Кунцевском кладбище в Москве.