Трудная операция в Куфабском ущелье летом 1984 г.
Трудная операция в Куфабском ущелье летом 1984 г.
Воспоминания участников и фотографии с операции "Куфаб-84" ММГ-3 Чахи-Аб собраны здесь.
По воспоминаниям других участников операции боевая группа 3-й ДШЗ Керкинской ДШМГ, попала в засаду 24.08.84 г. Произошло это на шестые сутки после высадки группы под командованием м-ра Матюшина в верховьях Куфаба (по всей видимости в районе к. Сайдан). Шесть дней группа из пятидесяти человек двигалась вниз по Куфабу, проходя один кишлак за другим, шли по низу ущелья. Вторая группа (туда входили и бойцы «Альфы») шла выше по склону. Выйдя утром со Шхаро, группа двинулась в сторону Чатнива, действовали совместно с бойцами царандоя и ХАДа (около 60 человек). Пройдя к. Чатнив (не доходя до открытого пространства) боевой разведдозор остановился подождать основную группу. В этот момент бойцы царандоя, заметив засаду, открыли огонь, завязался бой, который длился целый день. Лишь только к вечеру появилась возможность выйти из простреливаемой зоны и вынести убитых и раненых. Поддержку оказывала авиация, группа находящаяся вверху не смогла оказать помощь, находясь в десяти с небольшим километрах выше от засады.
место засады под к. Чатнив (фото с сайта Пянджской ДШМГ, годом ранее в этом месте
погибли двое бойцов Пянджской ДШМГ)
Из воспоминаний полковника медицинской службы Наумова Сергея Петровича, врача Керкинской ДШМГ (в рассказе «Спина к спине» из книги «По обе стороны границы. Афганистан 1979-1989». Книга вторая. Воронеж, 1999):
…Это случилось в августе 1984 года в районе Куфабского ущелья. Одна из застав ДШМГ попала в засаду и понесла значительные потери: 5 пограничников погибло, 9 тяжело ранено. Основные силы десантников поспешили на помощь сражающимся товарищам. Заслоны противника были сбиты. Глазам уже опытного военврача предстала тяжелая картина. Пограничники вели бой, что называется, «спина к спине». Раненые оставались в цепи и продолжали вести огонь. Тяжелым оказывал помощь фельдшер заставы сержант Сергей Данилич. Сергей Павлович сразу же включился в дело. Неравная схватка продолжалась всю ночь. Но как мужественно и геройски держались наши мальчишки!
Буквально рядом по «духам» вел огонь рядовой Владимир Очкур. В расчете АГС он остался один. Но продолжал бить по вспышкам, отвлекая внимание противника от раненых товарищей на себя. Получив ранение, в грудь не покинул поля боя ефрейтор Василий Бурлаченко. Превозмогая боль, он помогал эвакуировать тяжело раненных. Сложное ранение коленного сустава получил ефрейтор Андрей Шуленин. Превозмогая боль, он просил: «Товарищ старший лейтенант, оставьте меня, помогайте тяжелым».
Особо заметен был своей богатырской статью старший сержант Владимир Поршнев. Отличный спортсмен, кандидат в мастера спорта по гребле, он переносил на себе к «вертушкам» тела погибших и тех, кто не мог передвигаться самостоятельно.
К концу боя эвакуированы были все - и живые, и мертвые. Одни, чтобы подлечившись, вернуться в строй, другие, чтобы навсегда залечь в родную землю. Всех их до единого Сергей Петрович помнит поименно. После того ущелья война для него продолжалась еще долгих 5 лет. Вплоть до ее полного окончания в Афганистане...
Из сборника: «ВРЕМЯ ВЫБРАЛО НАС...». Сборник примеров героических поступков воинов-интернационалистов. Под общей ред. подполковника В. Кудрявцева. Автор-составитель капитан С.Сметанников, г. Душанбе 1988 г., 50 с.:
13 августа 1984 года подразделению войсковой части 2042 было приказано закрепиться на выгодном рубеже в Куфабском ущелье (провинция Бадахшан). Рядовой Юрий Орлов, назначенный вместе с товарищами в головной дозор, первым заметил крадущуюся по склону горы большую группу бандитов и вступил с нею в бой.
Одна из пуль ранила Орлова в руку, но он, самостоятельно оказав себе медицинскую помощь, продолжал вести бой.
Заняв выгодную позицию, Юрий прикрывал вынос раневых товарищей, короткими меткими очередями не давая вести прицельный огонь бандитам.
И вот уже вторая пуля пробивает руку. Но Орлов продолжал стрелять одной, перебегая от укрытия к укрытию. Подоспевшие товарищи помогли отбить врага.
Получив подкрепление, бандиты вновь кинулись в атаку. Тогда-то и шагнул уже дважды раненый Юрий Орлов к своему бессмертию. Третья пуля оборвала жизнь солдата. Он погиб, до конца выполнив свой воинский и интернациональный долг. Рядовой Юрий Орлов награжден орденом Красной Звезды (посмертно).
Он вкуса девичьего поцелуя
Не ощутил ни разу на губах,
И, за грядущее друзей воюя,
Слов не кидал на ветер впопыхах.
И без тирад высоких,
Без оглядки.
Он, в жизнь едва вступивший.
Полный сил,
В последний миг
В короткой, жаркой схватке
Собой от пули друга заслонил.
Фазу Алиева
13 августа 1984 года боевая группа войсковой части 2042 вела боевой поиск в Куфабском ущелье. Рядовой Виктор Очкур двигался в цепочке первым. Когда из-за камней прозвучали выстрелы, он, развернув АГС-17, первым ударил по врагу.
Времени на выбор позиции не было. Упав на дно ущелья, Виктор поливал огнем груды камней впереди, не позволяя душманам вести прицельный огонь по двигающимся за ним солдатам, давая возможность им занять укрытие и вступить в бой.
Дважды тяжело ранений, истекая кровью, он продолжал разить врага огней гранатомета. И только третья пуля, вонзившаяся в его тело, заставила оружие замолчать.
Но даже тяжело раненый, десантник был страшен душанам. Эвакуируемому с поля боя, бандитский снайпер послал ему вдогонку четвертую пулю. Ею и был убит Виктор.
Родина высоко отметила подвиг солдата. Рядовой Виктор Очкур посмертно был награжден орденом Красной Звезды.
15 августа 1984 года отделение младшего сержанта Владимира Захарова, секретаря бюро ВЛКСМ, осуществляя боевой поиск в Куфабском ущелье, столкнулось с численно превосходящей бандой мятежников и вступило с ней в бой.
В первые же минуты Владимир получил ранение в ногу, чуть позже - в другую. Превозмогая сильную боль, самостоятельно оказал себе медицинскую помощь. Показав образец выдержки и мужества, поля боя не покинул, продолжая управлять действиями отделения.
Бандиты решили разделаться с отважным командиром, сломить сопротивление десантников. На Захарове был сосредоточен огонь всей банды. Владимир получил ранения обеих рук, но продолжал стрелять, пока не потерял сознание.
Потрясенное мужеством своего комсомольца-вожака и командира, отделение приняло все меры к достижению победы. И она пришла.
За успешное выполнение боевой задачи и проявленное при этом мужество и героизм, младший сержант Захаров В.Н. награжден орденом Красной Звезды.
Из "Графика боевых вылетов Керкинской ДШМГ в 1984 г.":
В первых числах августа 1984 г. Керкинскую ДШМГ перебросили в Московский ПО. Началась подготовка к длительной многоэтапной операции по разгрому бандгруппы Хасана. В течение 2-х недель личный состав жил в палатках на взлетной полосе и проводил горные тренировки в окрестных сопках. 14 августа Керкинская ДШМГ была десантирована в район Куфаба, в окрестности кишлаков Шхаро и Шхаровари. Проведя около недели на блоке, группа совершила пеший переход через перевалы Шодвист и Хамбев к кишлаку Бахаро, а оттуда вертолетами переброшена в верховья р. Куфаб, к кишлаку Газев. В течение 2-х ночей выставлялись засады на берегах реки, но без результатов. С 20 августа началась проческа кишлаков, расположенных вдоль берегов р. Куфаб.
24.08.1984 г. бойцы 3-й ДШЗ попали в засаду, организованную бандформированием Хасана.
В бою погибли: ВАСЬКОВСКИЙ Владимир Данилович, рядовой, стрелок. ОЧКУР Владимир Анатольевич, рядовой, стрелок. ХУРТИН Сергей Викторович, ефрейтор, снайпер.
Рядовой, сапер ОРЛОВ Юрий Николаевич, 28.08.1984 г. скончался в госпитале от ран, полученных в бою в Куфабском ущелье у к. Чатнив 24.08.1984 г.
25.08.1984 г. всю группу сняли в Московский отряд. Сутки личный состав ДШМГ провел в Московском ПО, а затем опять был десантирован на летник Чашм-Дара, где десантники провели на блоке еще неделю.
Завершилась операция 7 сентября 1984 г. (продолжительность операции 24 дня).
Список личного состава 3-й ДШЗ, попавшего в засаду на Куфабе 24.08.1984 г. (документ предоставлен Кривошея Олегом) здесь:
24 августа 1984 года в Куфабском ущелье приняла бой 3-я боевая группа Десантно-штурмовой мотоманевренной группы Керкинского погранотряда (2042 “Ы”):
3-я застава
1. Матюшин Анатолий Васильевич – майор, командир 3-й заставы, командир 3-й БГ
2. Кременский Александр Евгеньевич – ст. лейтенант, заместитель командира заставы по боевой подготовке (участия в бою не принимал, улетел в отпуск)
3. Драц Владимир Ефимович – лейтенант, заместитель командира заставы по политической подготовке
4. Рябошапка – ст. сержант, командир 1-го взвода
5. Николаенко Андрей – ст. сержант, командир 2-го взвода
6. Коваленко Игорь – сержант, зам. ком. 1-го взвода
7. Довгань Сергей – сержант, зам. ком. 2-го взвода
8. Жиров Юрий – сержант, командир 1-го отделения 1-го взвода
9. Захаров Валерий – мл. сержант, командир 2-го отделения 1-го взвода (получил легкие и тяжелые ранения в обе руки и левую ногу)
10. Кривошея Олег (Фикса) – мл. сержант, командир 1-го отделения 2-го взвода (на Куфабе – первый номер ПК) (получил тяжелое ранение в правую ногу)
11. Пахомов Николай – мл. сержант, командир 2-го отделения 2-го взвода
11. Данилич Сергей – рядовой, санинструктор
12. Мащенко Олег (Олежа) – рядовой, первый номер ГП, 2-й взвод 1-е отделение
13. Симчук (Сёма) – рядовой, второй номер ГП, 2-й взвод 1-е отделение
14. Цух – ___
15. Мячин Владимир – ___
16. Видрич Владимир – ___
17. Соколов Валерий – ___
18. Радченко Виктор – ___
19. Воронин Геннадий – ___
20. Викулин Александр – рядовой, стрелок, ___
21. Коваль Александр – ___
22. Наточий Александр – рядовой, связист, 2-й взвод 1-е отделение
23. Шуленин Андрей – рядовой, снайпер, 2-й взвод 1-е отделение (получил легкое ранение в руку)
24. Чугуевец Константин – рядовой, второй номер ПК, 2-й взвод 1-е отделение
25. Васьковский Владимир – рядовой, стрелок, 2-й взвод 1-е отделение (убит)
26. Суходоев Игорь – рядовой, стрелок
27. Кожевин – рядовой, стрелок
28. Морочек Юрий – ефрейтор, стрелок РПК
29. Улановский – рядовой, стрелок
30. Хуртин Сергей – рядовой, снайпер (на Куфабе – второй номер ПК) (убит)
31. Сафаров – рядовой, стрелок, переводчик
32. Тимофеев Игорь – рядовой, первый номер ПК
33. Мостовой Андрей – рядовой, второй номер ПК
34. Сандул Николай – рядовой, стрелок
35. Бережной Сергей – ефрейтор, ____
36. Иваненко Сергей (Зайка) – _____
37. Ащин Владимир – ___
38. Погромский Александр – ____
39. Антонюк Александр – рядовой, связист, ____ (участия в бою не принимал, находился на командном пункте возле командира ДШМГ Турулова А.А. Помогал выносить раненных из дома, в который снесли раненых и убитых.)
Расчет АГС
Очкур Владимир – ефрейтор, первый номер АГС (убит)
Чалый Анатолий – рядовой, стрелок, второй номер АГС
Саперы
Бурлаченко Василий – сержант, (получил тяжелые ранения в спину, правую ногу)
Шпорт Валерий – рядовой
Ларшин Юрий – ___,
Орлов Юрий - рядовой. Скончался в госпитале 28.08.1984 г. от ран, полученных в бою у к. Чатнив.
Расчет СПГ
???
Из книги: Афганистан болит в моей душе…: Воспоминания, дневники советских воинов, выполнявших интернациональный долг в Афганистане / Лит. запись П. Ткаченко; Предисл. Ю. Теплова. – М.: Мол. гвардия, 1999. 254 с. (из рассказа "ПИШИ ТОЛЬКО ПРАВДУ...")
ТОМИЛО Анатолий Иванович, рядовой запаса. В Афганистане - с сентября 1983-го по февраль 1985 г. в должности пулеметчика десантно-штурмовой группы.(прим. к сожалению публикация "Ловушка" не отражает всех реальных событий описываемой трагедии в Куфабе, в ней много серьезных ошибок, но других воспоминаний этой операции пока мало, а это необходимо сделать для восстановления исторической справедливости и светлой памяти погибших ребят).
Вспоминать об Афганистане я начал уже после службы. Не вспоминать, не писать об этом не могу. Еще там, в горах, пообещал своему другу Василию Хомко (Хамко, прим. ред.) из Черкасской области написать правду о нашей нелегкой службе, о войне. Вася погиб, а мне не дают покоя его слова: «Напиши, Толя, так, чтоб никто не сомневался в ребятах из Афгана. Пиши только правду».
Вот и стал вспоминать. Пока об отдельных боевых операциях, а в будущем надеюсь написать книгу, даже если потрачу на это всю жизнь.
Боевое задание получили уже в дороге, когда, поднимая столб пыли, «бэтээры», другие боевые машины мчались по раскаленной пустыне. Большая банда под покровом ночи напала на мирный кишлак. Там душманы содеяли кровавую расправу, не жалея ни стариков, ни женщин, ни детей. Разведгруппе надо было найти эту банду и следить за ней до прихода основных сил. С первым заданием справились успешно на исходе дня. Бандиты расположились на отдых среди руин старой крепости.
До темноты окопались. Машинами перекрыли дорогу, по которой, как мы предполагали, должны были пройти душманы. Между техникой выкопали траншеи, установили пулеметы, приготовили гранаты и стали ждать. Августовская ночь потихоньку остывала. Теперь на земле уже можно было посидеть.
Было тихо. Разговаривать и спать нельзя. Кое-кто курил, когда не видел командир, накрывшись плащ-палаткой. Садились на дно траншеи и чадили. Василь, опершись спиной о стенку окопа, жевал холодную кашу из жестяной банки. И вспоминал мамин
борщ. Как там, в Старой Рудне? Отец, наверное, в поле. Время уборки. Трактористу в колхозе всегда хватает работы. Мама тоже вечно в хлопотах.
Рассветало. Чужие холодные звезды мерцают над головой. Вася всматривается в темноту. Никого. Ни звука. Вдруг завыл шакал, грустно так, мороз по телу пробежал. Ему отзывается второй, третий. Чуют, видать, горячую кровь...
Засада не получилась. Душманы исчезли. На месте их стоянки были только остывающие следы костров. Командир разведроты старший лейтенант Напетое, увидев такую картину, ругался. Солдаты молчали, знали - лучше не трогать командира. По рации был получен приказ возвращаться.
Снова знакомая дорога. Ехали, как всегда, осторожно. Головной дозор, дальше основные силы, замыкал колонну тыловой дозор. Десант — на броне. Часто останавливались. Саперы с миннорозыскной собакой Диком проверяли дорогу. Во время одной из остановок Дик зарычал, стал лапами разгребать землю на дороге. Саперы выкопали оттуда две ребристые иностранные мины. До базы оставалось около трех километров: три километра отделяли наших солдат от желанного отдыха, горячего обеда. Никто не думал, что именно здесь может что-то случиться. Место для засады душманы выбрали удачное: брошенный кишлак, зажатый сопками. Объехать его невозможно. Бандиты прекрасно знали, что рядом база, но тем не менее решили именно здесь встретить нас огнем. Перед въездом в кишлак остановились. Обработали его огнем боевых машин. Взрывы подняли только столбы пыли. Луна покатилась, далеко в горы. Медленно двинулись. Головной дозор не успел проехать. Вдруг увидел дымный след гранаты, которая ударила в переднюю командирскую машину. Вмиг ожил кишлак. Громко зацокотал крупнокалиберный пулемет, задробили автоматы. Пули засвистели рядом. Ребята как горох посыпались с брони. Быстро занимали оборону, боевые машины открыли ответный огонь. Дымила командирская машина. Но добраться к ней было нелегко. Душманы прижимали огнем к земле.
«Прикрой!» — успел крикнуть товарищу Вася Михальченко и бросился спасать командира.
Непросто давались эти метры. Снайпер охотился за ним. Но это его не останавливало. Пригнулся и бросился к спасительному дувалу. Немного отдышался. Пули ложились рядом, поднимая фонтанчики пыли. Одна ударила в камень, за который уже перебрался Василь. Осколки камня посекли лицо. Василь поднял голову и увидел на крыше дома белую чалму. «Ага! Вот, кто стреляет». И он, удобно разместившись с автоматом, поймал бандита в прицел. Выстрел был точным. Последние метры Василь полз. Но не успел добраться. Автоматная очередь прошила руку и ногу. Боли сначала не чувствовалось. Он только видел, как в алый цвет перекрашивается его одежда. Всего несколько минут длился бой, а для разведчика он казался вечностью. На БМП Василь взобрался из последних сил. Бандитская граната попала в бок машины. Огонь бушевал внутри. Василь открыл люк и увидел в дыму раненого механика-водителя. Он поднял товарища и вытянул на броню. Через несколько секунд они были на земле. Василь взвалил на спину раненого и пополз. Уже в безопасном месте, за дувалом, механик застонал.
— Где командир? — спросил Василь.— Где старший лейтенант?
— В машине...
Василь мог остаться здесь, перевязать товарища, себя и спокойно дождаться завершения боя. Никто бы его не осудил. Но Василь знал, что там, в пылающей машине, раненый командир и его нужно спасать. Сделать это может только он... Он бросился навстречу опасности. Подняться Василь не смог — стреляли, да и сил не было... Всю машину обволокло черным, густым дымом. Василь нашел люк и опустился внутрь. Нащупав тело командира, потянул на себя. И в это мгновение страшный взрыв оборвал молодую жизнь...
Так, 21 августа 1982 года, перестало биться мужественное сердце нашего земляка, рядового разведывательной роты Василя Михайловича Михальченко. За этот подвиг он посмертно награжден орденом Ленина. Через два месяца и четыре дня ему бы исполнилось двадцать лет...
И все же Хасан нас встретил. Дорогой ценой заплатили ребята из третьей боевой группы за эту встречу. Мы в это время вели «блуждающий» бой с духами на перевале. Они не атаковали, а усиленно обстреливали наши позиции. Стреляли отовсюду, а мы отвечали. Но это были цветочки, ягодки были внизу, когда группа залетела в засаду. Не всех ребят я еще знал, многие из них пошли на операцию впервые. Первый и последний раз. Саша Тимофеев по прозвищу Тимоха рассказывал потом мне: «Наша группа четвертый день бродила, точнее, преследовала банду Хасана. По Куфабскому ущелью прошли больше ста километров, и все коту под хвост. Приходили в кишлаки, когда след банды уже остывал. Последнюю ночь провели в заброшенном кишлаке. Спали - не спали, словом, перемучились ночь. Утром собрали что у кого осталось съедобного. У кого банка риса нашлась, у кого - гречки или гороха. Сделали такой винегрет, разогрели на костре. Родниковой водой запили и - вперед.
Что-то не по себе было в этот день. А он был, как назло, хороший, хотя и солнечный. Горы зеленели, а вершины сияли. Так было тихо, что если бы не пулемет да десантный ранец, коробки с патронами, то можно было представить себя в турпоходе.
Настроение у ребят было не очень. Который день лазили по горам, а толку... Только ноги натерли сапогами. Первый номер танкового гранатомета Вова Очкур просто ругался матом.
— Ефрейтор Очкур, прекратите,— грозно говорил замполит Радчук.
— А я чего. Я ничего. Дутая эта затея. Ходим, ходим. Чей-то палец водит по карте, а мы топай. Доходимся...
Кого-кого, а Вовку мы знали хорошо. Хулиган первый, но и друг хороший. Парень честный, добрый. В бою на него можно положиться, а вот в часы отдыха... Не мог Очкур на базе жить без приключений. Ходит, мучается, что бы сотворить такое.
Где-то около девяти часов двинулись дальше. Впереди - дозор, по бокам - тоже. Топали молча. Слышно было только тяжелое дыхание, да изредка брякнет оружие.
Через два часа сделали привал. Помню, Володя Очкур бросился вспоминать, как он влюблялся на гражданке. Может, и правду говорил, а может, и врал. Но смешно.
Покурили, посмеялись, снова замолчали. Тыловой дозор обнаружил какого-то старика в драном халате. Майор и переводчик Зарипов долго беседовали с ним в сторонке. Потом командир подошел к нам: «Подъем. Становись. Слушай меня».
Как неохота отрываться от теплых камней, брать в руки надоевший пулемет.
— Дело такое: дехканин говорит, что впереди Хасан устроил засаду. Двести духов где-то засели и ждут нас. В прошлом году они здесь тоже устроили ловушку. Тогда наших много полегло. Сейчас посовещаемся с командованием. А вам быстро занять круговую оборону и — максимум внимания.
Через несколько минут мы уже лежали на изготовку за валунами. Да, конечно, двести штыков - сила, а у нас меньше даже с афганскими солдатами. Да и какой с сарбозов* толк?.. Одна обуза. Вот хадовцы помогут. А сарбозы... ведь среди них есть и бывшие духи.
*Сарбозы — афганские солдаты.
Майор просил у командования остановить рейд и подтянуть подкрепление. Но там не прислушались. Вперед и только вперед, а на помощь борта привезут группу прикрытия.
«Мы же не самоубийцы!» — кричал в радиостанцию майор. А сверху отвечали: «Выполняйте приказ». Делать нечего. Надо выполнять... После короткого совещания наших и афганских командиров поход продолжили. Шли осторожно. Часто останавливались, осматривались, прислушивались. Вроде все спокойно.
Все было тихо до 12 часов 46 минут. Я как раз посмотрел на часы. Тогда все и началось.
Спас нас Сергей Куртин (Хуртин, прим. ред.). Он первым заметил снайпера. Удачное место выбрал для засады Хасан. Представьте себе открытое место, до реки метров сто. По обеим сторонам склоны гор с густыми зарослями. Там можно не двести, а тысячу человек спрятать. Проход - по узкой тропинке. Здесь и прятались снайперы и один пулеметчик. Они и должны были отсечь наш отход. План у них был простой: мы заходим туда, отрезают нас и щелкают, как цыплят. Но мы туда не дошли.
Сергей увидел снайпера, выстрелил по нему, и тот упал с простреленной головой. Стрельба мгновенно поднялась сумасшедшая. Я за какой-то камень спрятался. Командир что-то кричит, но в грохоте слышно только: «...отходить! стрелять!» Куда? Лежим, стреляем короткими очередями вверх по деревьям. Ищу глазами второй номер расчета пулемета. У него запасные коробки с лентами. Он молодой, впервые в бою, испугался, бросил коробки и мотается, словно теленок, впервые увидевший белый свет. Шарахается из стороны в сторону. Кричу:
— Ложись, дурак! Ложись! — А пули только звякают над головой. Подползаю к Сергею, толкаю его ногой. Тот лежит, мертвой хваткой вцепился в автомат, позеленел, слова не вымолвит. — Лежи здесь,— говорю. Складываю ему из камней небольшой бруствер и за него укладываю своего салагу. — Сиди и не двигайся.— Тот кивает головой и смотрит на меня сумасшедшими глазами.
А сам ползу, вжимаясь в землю, к коробкам. Но снайпер не пускает. Только протянул руку, перед рукой — фонтанчики пыли от пуль. Не понимаю, почему предупреждает, а не бьет по мне...
Бой затягивался и складывался не в нашу пользу. Выстрелом в голову убило Сергея Орлова, ранило в руку командира отделения. Положение усугублялось тем, что сарбозы самолично вышли из боя, попрятавшись в укрытия. Среди них так и не появилось ни одного раненого. Только хадовец Шурало стрелял из автомата, пока ему пулей не выбили глаз.
И все-таки я перехитрил снайпера. Притупил его бдительность, сделав ложное движение в сторону. Потом рывком прыгнул, схватил коробки и перекатился в сторону. Грохнул выстрел. Пуля звякнула сзади. Теперь снайпер стал охотиться за мной. Это я чувствовал кожей. Казалось, что вот-вот поймает в прицел, и тогда — молись... Пули ложились все ближе и ближе. На одном месте оставаться было страшно, нужно двигаться, стрелять. И вдруг похолодело внутри. Поймал, гад. И точно — пуля угодила в приклад пулемета. Щепки брызнули в лицо... Сколько пролежал без сознания, не знаю. Очнулся от запаха крови. Ладонь была прострелена насквозь. «Тимоха»,— слышу, кто-то зовет. Смотрю — командир.
— Ранен?
— Да чуть-чуть.
— Ползи потихоньку к реке. Мы прикроем.
— Вы что, товарищ майор. Не могу. Пусть ребята. Я прикрою пулеметом.
— А, будем вместе,— махнул рукой майор.
Ему было трудно. Трудно от того, что ребята погибли, и трудно, что впервые за три года его службы в Афгане попал в ловушку. Снайпера за ним сильно охотились. Пришлось даже антенну отвинтить от рации.
Лицо майора почернело от пыли, но скорей всего от горькой досады за погибших ребят. Он понимал, что паника всех погубит. Часто останавливался, отстреливался. Много раз вызывал по рации борта, но машины застряли где-то на перевале.
Давно прозвучала команда «отходить», но никто не решился, никто не хотел прикрываться грудью товарищей. Пришлось командиру пинками требовать выполнения приказа.
«Деды» остались прикрывать отход молодых. А вы говорите — неуставные отношения... «Деды» остались под шквальным огнем не ради славы, а ради жизни ребят. Мы не боялись умереть, боялись того, что после смерти духи могут поиздеваться над нашими телами.
Вова Очкур не выполнил приказа командира. Он подчинился только своему сердцу... Тот хотел силой вытянуть его из пекла.
То, что было дальше, поразило всех. Вова не спеша, как на стрельбище, установил АГС (автоматический гранатомет), присоединил коробку и навел на горы. Снайперы притихли, не понимая, что делает глупый шурави.
— Отходи. Прикрою! — крикнул Очкур.
Первая очередь легла шахматным порядком среди зелени, откуда велся наиболее интенсивный огонь. Духи снова притихли. Это и позволило основной группе добежать к реке, в безопасное место. Второй номер гранатометного расчета Сережа Михайлов отполз несколько метров и вернулся. Он не решился оставить своего командира. Сережа стал корректировать огонь, снаряжать ленты. Первую коробку они расстреляли без приключений. Но на второй Володю ранило в руку; от боли он упал на землю, но быстро поднялся и бросился к гранатомету. Стрелять долго не пришлось - вторая пуля разворотила ему грудь. Его отбросило назад на камни. Володя заплакал. Слезы ручьем катились по грязным щекам. Плакал не от боли, от досады, что ранило, что силы, как снег весной, быстро таяли. Но он не смирился со своим положением. Стиснул зубы и пополз к «агээсу». Но выстрелить не сумел, курок не поддался. Тогда он схватил автомат и ударил сочной очередью. Больше не сумел - упал без сознания.
Тапочкин (прим. речь вероятно идет о БУРЛАЧЕНКО Василии) поразил всех. Без команды молодой солдат бросился спасать Очкура. Полз быстро. Пули щелкали рядом. Наверное, духовский снайпер нервничал. Еще метр, еще, и вот он у окровавленного Володи. Тонкие руки Тапочкина взваливают на хрупкую спину раненого товарища, он ползет к спасительной реке. К нему бросается наш комсомольский бог Сергей Санников. Несут друга вдвоем. Второй номер, отстреливаясь, тянет АГС. Но добежать они не успели. Снайпер все же поймал в прицел нашего боевого брата - Владимира Очкура. Дух методично добивал его. Сначала бил по ногам, потом по рукам, а когда они спрятались за камнем, нашел и там. Не успели на какую-то долю секунды. Пуля вошла в затылок и вылетела изо рта, раздробив всю челюсть. На камни брызнула кровь и упали передние зубы вместе с костями. Вова только вздохнул и затих.
Вова, Вова, наш дорогой... Он лежал такой знакомый и уже чужой. Изуродованное лицо, разорванная грудь ежесекундно напоминали, что нет уже нашего балагура, нашего хулиганчика. Только глаза, голубые, неподвижные, смотрели в небо.
А день тем временем катился на убыль. Борта все не летели. Подмога где-то завязла в бою на перевале. Радиостанция командира была разбита пулей, а вторая, у командира взвода, молчала без питания...
Мы постепенно откатывались к реке. Духи атаковать почему-то боялись. Появились еще раненые и убитые. Их спасать бросился Тапочкин. Дополз к Саше Орлову (прим. выше говорилось о Сергее Орлове, на самом деле смертельное ранение в этом бою получил ОРЛОВ Юрий Николаевич, скончавшийся в госпитале через 4 дня), который лежал с простреленными ногами. Под прикрытием друзей дотянул его к реке. Бросился за вторым. Тапочкин спас еще двоих. Но когда полз в безопасное место, тогда попался и сам. Первая пуля вошла в спину, следующие прострелили ногу в трех местах, шею. Семь пулевых ранений вынес наш Вася, но еще полз, пока не потерял сознание. А дальше все было, как в страшном дурном сне. Стреляли, бежали, точнее - пятились. По воде тащили раненых и убитых. Река мутилась кровью. Всех вытащили. Потеряли, правда, автомат Очкура. Да что значит это в сравнении с десятью жизнями наших братьев (прим. погибшими в этом бою числятся четверо пограничников: ВАСЬКОВСКИЙ В.Д., ОРЛОВ Ю.Н., ОЧКУР В.А., ХУРТИН С.В.) и четырнадцатью ранеными... По дороге умер Колька Сериков.
Пока брели по холодной воде, стемнело. Только тогда упали на привал. Долго слушали ночь. Но странно, духи притихли и почему-то не преследовали. Только ветер, пронизывающий до костей, да грохот горной реки, да стоны раненых. Вася Тапочкин подозвал меня: «Скажи Вове Очкуру, что я на него не злюсь за все, что было. Скажи, что я не злюсь...». Я киваю головой, хотя прекрасно знаю, что рядом лежит уже холодное тело его друга. Наконец-то связались с начальством. Вставили из разбитой радиостанции батареи в целую. Но нас ничем не обрадовали. Вертолеты ночью в ущелье не сядут, никто нас не найдет. Придется самостоятельно карабкаться на вершины от греха подальше. Шли всю ночь. На плащ-палатках несли убитых и раненых. Сарбозы тоже помогали, вернее, наравне со всеми несли горькую участь. Под утро совсем очумели. Перед глазами вместо камней виделись разноцветные пятна. Очень болела пробитая ладонь. На ходу многие засыпали, валились на камни. Хуже всех было раненым. Вместо покоя сплошная тряска. Хорошо хоть родники часто встречались. К полудню выбрались на вершину, повалились.
- Не спать! Не спать! — тормошил каждого командир. — Нужно занять оборону. Хоть несколько дозоров выставить.
Командир замолк. Сам взял пулемет и пошел осматривать местность.
Еще день духи не давали нашим бортам сесть. Раненые и убитые еще сутки были с нами. Только под вечер удалось сбросить для нас подкрепление, паек, боеприпасы. Ночь была «веселой», с перестрелкой. Умерло еще двое ребят. На третий день борты наконец сели.
Долго мы отходили от Кудгаба (Куфаба, прим. ред.) и, наверное, не придем в себя никогда.
