Из статьи И.М. Чупрова, В.С. Новикова «Участие авиации пограничных войск в Афганских событиях»:

19 января 1989 г. при выполнении боевой задачи по радиотехнической разведке противника в районе города Ханабада  днем в сложных метеоусловиях на высоте 700 м над рельефом местности зенитной управляемой ракетой «Стингер» был сбит вертолет Ми-8 Душанбинского авиаполка, командир экипажа капитан Шарипов Ильяз Карибуллович. Получив сильный удар в правый борт, вертолет стал неуправляем и с правым креном и с пикированием пошел к земле. Попытки экипажа выровнять машину успеха не имели, поэтому командир экипажа дал команду: «Всем покинуть вертолет». Бортовой техник старший лейтенант Щеняев Александр Петрович первым покинул вертолет через входную дверь, но слишком рано раскрыл парашют, зацепился куполом за ферму спецподвески, попал под лопасти несущего винта и погиб. Старший летчик-штурман старший лейтенант Бариев Ильфат Мидехатович после команды на покидание вертолета вышел в общую кабину, но выпрыгнуть с парашютом не смог, так как вертолет уже был в крутом пике и накренен на правый бок, а входная дверь на вертолете Ми-8 находится с левой стороны.

Поняв, что ничего уже нельзя сделать и, думая, что все остальные уже выпрыгнули через заднюю дверь, капитан И.К. Шарипов на высоте около 300 м вниз головой вывалился из вертолета через левую сдвижную дверь экипажа. Бывший десантник, он пошел на затяжной прыжок: во-первых, чтобы не догнал падающий вертолет, во-вторых, медленно спускающийся парашют слишком хорошая цель для бандитов. Удачно приземлившись на окраину кишлака Кохнакола, И.К. Шарипов видел, как совсем рядом его вертолет ударился об землю и взорвался, а также увидел бегущих к нему бандитов. Их было человек 80, и бежать им осталось 300-400 м.

При взрыве вертолета кроме старшего летчика-штурмана старшего лейтенанта И.М. Бариева и бортового техника старшего лейтенанта А.П. Щеняева также погибли: старший воздушный оператор старший лейтенант Долгарев Виктор Иванович, старший бортовой механик-оператор старший прапорщик Залетдинов Исмагил Сахапович и старший бортовой механик-оператор старший прапорщик Клименко Сергей Павлович. Это были последние потери летного состава авиации ПВ в афганской войне.

Капитан И.К. Шарипов освободился от парашюта, вынул пистолет, запасную обойму и приготовился принять неравный бой. И в это время он услышел как над головой с ревом прошел вертолет ведомого капитана Попкова Валерия Филипповича. В состав его экипажа входили: старший летчик-штурман капитан Рыжов Александр Альевич, бортовой техник капитан Гильмидинов Рафаил Дахидович, бортовой механик прапорщик Дудник Александр Григорьевич, старший воздушный оператор майор Шустиков Сергей Сергеевич, старшие бортовые механики-операторы прапорщики Курбанов Эрадж Курбанович и Макаренко Сергей Николаевич.

Капитан В.Ф. Попков мгновенно и точно оценил обстановку. Он видел прыжок Шарипова, его приземление, бегущую к нему группу бандитов и взрыв упавшего вертолета. Семилетний боевой опыт подсказал единственно верное решение: атаковать, а потом, воспользовавшись замешательством противника, подобрать Шарипова. Вертолет развернулся, лег на боевой курс, и вскоре огненно-дымные стрелы НУРСов понеслись навстречу врагу. Один боевой заход, второй, третий… и бандиты залегли. Попков приземлился между горящей машиной Шарипова и бегущим к нему парашютистом. Из вертолета выскочили пять вооруженных автоматами человек: трое побежали к сбитому и горящему вертолету, а двое автоматным огнем прикрыли отход Шарипова. Он добежал до вертолета и тоже вооружился автоматом.

К этому времени бандиты уже опомнились и поливали огнем и вертолет Попкова, и всех кого видели около сбитой ими и горящей машины Шарипова… Нервы командира были на пределе. Наконец вернулись Шустиков и Курбанов, последним вскочил в вертолет бортовой техник Гильмидинов и доложили, что помогать во взорвавшемся вертолете уже некому. Капитан Попков под огнем противника произвел взлет и взял курс на свой аэродром, а вслед ему еще долго неслись очереди озлобленных бандитов, но пули чудом не задели никого.

После благополучного возвращения на базу в корпусе и несущем винте вертолета капитана В.Ф. Попкова насчитали 21 пробоину. Одна из пуль разбила приборы пилотской кабины вертолета как раз напротив головы командира. Но и после этого боевого вылета были еще полеты по эвакуации погибшего экипажа.

За мужество и героизм, проявленные при оказании интернациональной помощи Республике Афганистан, Президиум Верховного Совета СССР Указом от 21 апреля 1989г. присвоил В.Ф. Попкову звание «Герой Советского Союза» с вручением ордена Ленина и медали «Золотая звезда». Члены его экипажа были награждены боевыми орденами: капитан Р.Д. Гильмидинов орденом Ленина, майор С.С. Шустиков и капитан А.А. Рыжов орденами Красного Знамени, прапорщики А.Г. Дудник, Э.К. Курбанов и С.Н. Макаренко орденами Красной Звезды.

После окончания афганской войны майор В.Ф. Попков поступил и успешно закончил Военно-воздушную академию имени Ю.А. Гагарина, служил командиром авиаэскадрильи в Воркутинском авиаполку. Освоил все северные трассы и полярные аэродромы и площадки для вертолетов. Однако годы напряженного летного труда в сложных боевых условиях Афганистана не прошли бесследно: при очередном обследовании врачебно-летной комиссией Валерий Филиппович оказался списанным с летной работы. Служил в авиационном управлении ФПС вначале старшим офицером, затем начальником службы отдела боевой подготовки.

В 1996 г. В.Ф. Попков поступил в адъюнктуру академии ФПС, успешно защитил диссертацию. Долгое время полковник В.Ф. Попков являлся старшим преподавателем, а после увольнения в запас доцентом авиационной кафедры пограничной академии ФСБ и успешно передавал свой богатый опыт молодому поколению пограничников. В настоящее время работает в правительстве Московской области.

Единственный оставшийся в живых командир сбитого вертолета капитан И.К. Шарипов за этот боевой вылет вначале не был награжден ни чем, а весь его экипаж посмертно орденами Красного Знамени. И совсем другая судьба сложилась у этого боевого офицера. После окончания афганской войны он был переведен в Петрозаводский авиационный полк. В этом полку служило много летчиков, прошедших афганскую войну и несколько женщин-вдов погибших членов его экипажа. Начались нелицеприятные разговоры и вопросы: зачем ты углубился так далеко под Ханабад; почему все члены твоего экипажа погибли, а ты жив; почему всех наградили, а тебя нет; значит, ты трус, сделал что-то неправильно и т.д.

Для гордого человека с горячей южной кровью это было оскорбление. И.К. Шарипов пишет несколько писем в адрес начальника авиации ПВ генерал-майора Н.А. Рохлова, начальника ПВ генерала армии В.А. Матросова и Председателя КГБ СССР генерала армии В.М. Чебрикова с просьбой разобраться в его ситуации.

Автор по долгу службы неоднократно встречался с И.К. Шариповым в ходе этих разбирательств и по-человечески сочувствовал ему. С другой стороны, все руководящие офицеры и генералы в ГУПВ и в пограничных округах знали, что начальник ПВ генерал армии В.А. Матросов не подписал ни одного наградного листа на офицеров, в подразделениях и частях которых были большие боевые потери.

Чтобы быть точным и случайно не исказить факты, предлагаю читателям самим прочувствовать и разобраться в сложившейся драматической и противоречивой ситуации, на основании, так сказать, первоисточников: во-первых, копии письма капитана И.К. Шарипова в адрес Председателя КГБ СССР генерала армии В.М. Чебрикова, которую он в 1990 г. подарил автору, и которая печатается впервые без сокращений, но с устранением некоторых грубых стилистических и грамматических ошибок; во-вторых, ответа-заключения по фактам этого письма по поручению Председателя КГБ - за подписью начальника авиации ПВ генерал-майора Н.А. Рохлова.

                                      Товарищ генерал армии!и!

К вам обращается командир вертолета Ми-8 капитан Шарипов Ильгиз Карибуллович. С сентября 1982 г. до вывода войск из Афганистана я служил в в/ч 9809 города Душанбе и все это время принимал постоянное участие в боевых действиях. 19 января 1989 г. был сбит ракетой «Стингер», в экипаже было 6 человек, остался в живых один. Боевая задача к тому времени в основном была выполнена, майор Попков В.Ф. за спасение и выполнение боевой задачи был представлен к званию Героя Советского Союза, а я был представлен к ордену Ленина.

Мы выполняли полеты на вертолетах Ми-8мтя «Охотник» со спецаппаратурой. Я был ведущим пары вертолетов и нам была поставлена задача запеленговать место дислокации бандформирований, которые заблокировали г. Кундуз, на участке между Кундузом и Ханабадом. Задача поставлена в г. Пяндже начальником разведотдела пограничного отряда подполковником Суворовым, им же было указано ближе 3 км не подходить к «зеленому участку», в целях безопасности. 18.1.89 г. мы приступили к выполнению боевой задачи. Летали вдоль «зеленой» зоны: между Ханабадом и Кундузом на высоте 15 м, в целях безопасности от переносных зенитных ракетных комплексов.

Работа для летчиков заключалась в определении места вертолета на карте в момент снятия пеленга операторами, которые работали в грузовой кабине вертолета. Пролегающая поверхность на удалении 3 км от «зеленой зоны» была, в основном, без ориентиров и на высоте 15 м определить точно место вертолета было практически невозможно, к этому мнению мы пришли, отработав примерно половину топлива. Тогда старшим лейтенантом Бариевым И.М. (погиб), моим правым летчиком-штурманом, было предложено в полете подойти ближе к кишлакам и относительно их ориентироваться.

Действительно, можно было отработать всю заправку и не выполнить даже часть боевой задачи. Нужно было или  увеличить высоту полета для улучшения условий ориентировки на удалении 3 км, или подойти поближе к кишлакам на высоте 15 метров. Местность вдоль кишлаков холмистая и на высоте 15 м нужно было подойти к кишлакам на удаление от 100 до 300 метров, чтобы можно было ориентироваться. То есть в любом случае нужно было рисковать и 18.01.89 г. я принял решение подойти поближе к кишлакам. Результаты сказались сразу же, мы обнаружили месторасположения 2-х группировок. После полета результаты были переданы в разведотдел пограничного отряда. 19.01.89 г. задача была та же, и мы также продолжали выполнение боевой задачи по маршруту: наш гарнизон Альчин – траверз Ханабада и обратно вдоль кишлаков, и так около 2,5 часа мы барражировали. На объекте Альган нам передали, что по нашим вчерашним данным был открыт огонь с артустановок «Град» и эти две группировки уничтожены. Прослушав радиоэфир переговоров бандитов, мы сами убедились в этом. И так в течение 2,5 часов работы мы обнаружили еще четыре бандформирования. По количеству позывных мы знали, что не обнаруженными остается всего одна группировка, под позывным «Марказ-22» и по радиообмену знали, что там находится старший.

После прилета результаты работы и обстановку доложили подполковнику Суворову, начальнику разведотдела ОВО г. Душанбе Краснознаменного Среднеазиатского пограничного округа. Он дал нам приказ вылетать туда третий раз и определить место «Марказа-22». Конечно два вертолета, которые длительное время летали по одному и тому же маршруту, не могли остаться незамеченными противником и являются хорошими мишенями, мы это понимали. Я сказал подполковнику Суворову, что мы летаем в непосредственной близости от кишлаков, из которых бандиты могут нас сбить. Подполковник Суворов не отменил боевую задачу, и в этом я его не виню, так как считаю, что он, отдавая такой приказ, не исходил из личных интересов. При этом присутствовали: я, майор Шустиков и ст. лейтенант Долгарев (погиб).

Перед вылетом я отдал приказание своему экипажу и командиру второго экипажа капитану Попкову: всем пристегнуть парашюты, так как до этого мы парашюты не пристегивали. Взлетев с аэродрома Пяндж, мы пересекли границу с РА и направились в район боевых действий. Прибыв в район работы, мы обнаружили облачность, не сплошную, от горы севернее Ханабада в сторону Ханабада. Нам именно этот участок был важнее всего - для снятия пеленга примерно под 90 градусов к остальным пеленгам, чтобы точно определить место дислокации. Именно с этого района мы определили место двух группировок из четырех: в кишлаке Аулиачашма и возле автострады Кундуз-Ханабад.

И я решил работать, укрываясь за облаками на высоте примерно 800 м. Именно отсюда мы сняли два пеленга на «Марказ-22» и об этом подтверждают бортовые магнитофонные записи с вертолета капитана Попкова. Мы начали выполнять разворот на обратный курс, и в этот момент мой вертолет выскочил в разрыв между облаками. Я сразу, поняв ситуацию, хотел укрыться за ближайшей облачностью, противник видимо нас уже ожидал, через 10-15 секунд  раздался сильный взрыв.

Ракета взорвалась в грузовой кабине, это по словам экипажа капитана Попкова, которые шли за нами на расстоянии 200 м. Три оператора, которые работали в грузовой кабине, после этого взрыва, видимо, уже не могли покинуть вертолет. В пилотской кабине от взрыва вылетели наружу стекла, я получил удар по голове справа, видимо вылетел блистер от двери в пилотскую кабину. Я сразу же дал команду покинуть вертолет, борттехник ст. лейтенант Щеняев А.П. побежал к дверям грузовой кабины, правый летчик старший лейтенант Бариев И.М., открыл свой правый блистер, полез туда. Оба двигателя сразу загорелись, о чем тоже подтверждает магнитофонная запись. Вертолет еще 2-3 секунды удержался в горизонтальном полете и начал энергично переваливаться вправо и на пикирование. Я пытался удержать вертолет, но он вошел в глубокое пикирование более 45 градусов и пошел вниз с разгоном скорости. Еще я несколько секунд пытался вывести вертолет из пикирования, но вертолет был неуправляем.

Тогда я посмотрел влево через блистер, чтобы убедиться в покидании экипажем вертолета и увидел как ст. лейтенант Щеняев выпрыгнул, но его зацепило блоком от ракет, протащило и, сорвавшись оттуда, зарубило основным винтом. Посмотрев вправо, я убедился в отсутствии правого летчика. Тогда я тоже, открыв блистер, вывалился вниз головой, высота была примерно 300 м. Меня тоже ударило блоком от ракет УБ-32, удар пришелся по ягодицам, через парашют, отбросило вниз. Услышав свист винтов, я сделал задержку открытия парашюта 2-3 сек, вертолет обогнал меня в свободном падении. Открыл парашют примерно на высоте 100 метров. Сразу, подняв голову вверх, начал искать экипаж.  Но сверху летели ящик из-под инструментов и что-то от сидения, а внизу взорвался и горел вертолет.

Тогда только я понял, что экипаж мой погиб. Потом возле себя я услышал свист пуль, посмотрев вниз-назад,  увидел человек до 80 бандитов, бегущих ко мне на расстоянии 300-400 м, некоторые вели огонь из автоматов. Тогда я  пригасил купол и увеличил скорость снижения, к моменту приземления они были от меня в 100-200 м. Вели автоматный огонь, я был вооружен только пистолетом, автомат остался в вертолете. Приготовив пистолет к бою, я бежал от них, залечь и укрыться от пуль не собирался, мне было уже тогда  все равно.

Меня спас капитан Попков В.Ф. и его экипаж под огнем гранатометов и автоматов. Все они награждены по заслугам. Командир вертолета капитан Попков Валерий Филиппович получил звание Героя Советского Союза и звание майора вне очереди, его борттехник капитан Гильмидинов Р.Д. орден Ленина, остальные члены экипажа награждены орденами Красного Знамени и Красной Звезды. Мой экипаж был представлен к орденам Красного Знамени (посмертно), награды пришли. Я был тоже сначала представлен к ордену Красного Знамени, потом по ходатайству партийного собрания коммунистов-летчиков нашей эскадрильи перед командованием полка был представлен к  ордену Ленина.

Результатом нашей работы двух вертолетов было шесть обнаруженных бандгруппировок, которые были уничтожены огнем артустановок «Град» и огнем вертолетов. Остальные летчики: участники этой операции также были награждены высокими правительственными наградами. Со мной обошлись не справедливо, так как орден, к которому был представлен, я не получил, значит, считают меня в чем-то виноватым. С этим вопросом я обращался к Заместителю начальника пограничных войск СССР по авиации генерал-майору Рохлову, в Главное управление  пограничных войск. Он меня ни в чем не обвинил, сказал мне, что они решили, для меня главная награда - это жизнь. И  что я  как  командир экипажа все-таки остался жив. То что, главная награда для меня жизнь, с этим я согласен, но морально это меня  не успокаивает. Для меня это принципиальный вопрос, так как все-таки я как командир экипажа из 6-ти человек один остался живой. Некоторые потом пытались обвинить меня в нецелесообразности третий раз туда лететь, но я получил приказ и в этом свидетель майор Шустиков С.С., в/ч 9809, который тоже присутствовал. Даже дошло до генерал-майора Рохлова, что я туда улетел самовольно, без всякого приказа, тоже неправда, генерал-майор Рохлов сам с этим согласен. Зачем я туда приблизился, уже написал, меня заставило это сделать желание до конца выполнить поставленный приказ и 6,5 лет войны в Афганистане, где потерял чувство опасности за это время. Это моя единственная вина, если и это моя вина. В нервно-психологическом срыве я себя в этом и обвинил, но это не может послужить поводом аннулировать представление к ордену.

В том, что я не первый покинул вертолет, командование полка в этом убедилось, так как сразу же после приземления экипажу Попкова я сказал, что еще кто-то прыгал и его зарубило, через 40 минут об этом доложил генерал-майору Евдокимову, начальнику авиаотдела округа. Если бы я выпрыгнул первым, то об этом не знал бы. Через четыре дня, достав трупы моих товарищей, в этом все убедились: бортовой техник был порубленный. Правый летчик ст. лейтенант Бариев (мой близкий друг), увидев огонь с его стороны (по словам экипажа Попкова правый борт был полностью в огне), видимо решил покинуть вертолет через дверь грузовой кабины. Предполагаю, что он не дошел до дверей, так как была перегрузка, большой угол крена и пикирования, но в пилотской кабине его не было. Вертолет падал до земли примерно за 27 секунд, я посчитал по магнитофонной записи, которая у меня есть, об этом тоже подтверждает капитан Попков.

                             Товарищ генерал армии!

Со мной обошлись как с трусом, у меня такое чувство. Если бы я на самом деле был виноватым, был бы давно под трибуналом и майор Попков, как соучастник не был бы представлен к званию Героя Советского Союза.

В Афганистан я пришел с гражданской авиации, по рапорту, знал куда иду, и знал, что иду в часть, где командиром Герой Советского Союза подполковник Шагалеев Фарит Султанович. В Республику Афганистан вылетал более 2500 раз, 10 раз приходил домой с боевыми повреждениями, два раза отказывали двигатели при выполнении боевых задач: первый раз с майором Зубко М.Н., второй раз сам был командиром. В марте 1988 г. при работе с аэродрома Пяндж, ночью в полете ушел от пуска ракеты, об этом подтвердят ст. лейтенант Кристей, рядовой Маслов, диспетчер, который докладывал старшему авиагруппы подполковнику Томилову В.М., все из нашей в/ч 9809. Участвовал  в более 40 боевых операциях и не могу сосчитать, сколько раз вылетал на нанесение ракетно-бомбовых ударов. Обо всем этом подтвердят мои боевые товарищи, которые служат в в/ч 9809 г. Душанбе и командование полка, и о том, что я воевал честно и рапорта о переводе в не воюющую часть не писал. Имею ранения: контузия, черепно-мозговая травма с последствиями, осколочное ранение лица, ушибы ягодиц и копчика, свидетельство о болезни № 44 от 9.02.1989 г.

                                  Товарищ генерал армии!и!

Я прошу Вас еще раз вернуться к этому вопросу, и помочь мне, этот орден для меня дорог и дело не только в награде. Мое представление застряло где-то в Главном управлении пограничных войск. До этого случая я тоже был представлен к ордену «За службу Родине 3-й степени» и к медали «За боевые заслуги» и тоже не получил. Имею награды: орден «Красной Звезды» и медали «За отвагу» «За отличие в охране государственной границы».

Мое отношение к воинам-«афганцам». Это те ребята, которые были и будут в случае необходимости защищать нашу Родину -  в первых рядах.

                               Товарищ генерал армии!

Как бы не решили этот вопрос, после Вашего ответа, хочу заранее Вас заверить: можете мне спокойно доверить любой участок границы нашей Родины.

Служу в г. Петрозаводске Карельской АССР, в/ч 2397.

С уважением к Вам

командир вертолета Пограничной авиации

                       капитан                    Шарипов»      6.12.1989 г.

                                      ЗАКЛЮЧЕНИЕ

   по письму командира вертолета  в/ч 2397 СЗПО капитана Шарипова И.К. о награждении его орденом Ленина

В адрес Председателя КГБ СССР с письмом обратился командир вертолета капитан Шарипов И.К. с просьбой об оказании помощи и восстановлении справедливости – награждении его орденом Ленина, к которому он, якобы, представлялся за оказание интернациональной помощи Республике Афганистан и который до настоящего времени не получил.

В период прохождения службы в Среднеазиатском пограничном округе с 1982 по 1989 г. за оказание интернациональной помощи РА капитан Шарипов И.К. награжден орденом Красной Звезды, медалями «За отвагу» и «За отличие в охране государственной границы».

Разбирательством по существу поставленных вопросов установлено, что действительно 24 января 1989 г.  командование в/ч 9809 представило капитана Шарипова И.К. к награждению орденом Ленина и за № 8/055 от 26 января 1989 г. это представление было отправлено в штаб Среднеазиатского пограничного округа. В штабе округа вначале это представление было переписано на орден Красного Знамени и одним списком с погибшими членами экипажа представлено на утверждение командованию, а затем решением начальника войск САПО вообще отведено от награждения.

Суть дела заключается в том, что 19 января 1989 г. при выполнении боевой задачи по радиотехнической разведке бандгрупп противника, из желания лучше выполнить приказ заместителя начальника Пянджского пограничного отряда по разведке, экипажи решили использовать облачность, набрали высоту 800 метров, близко подошли к огневым точкам противника, попали в разрыв облаков, в результате чего вертолет капитана Шарипова И.К. был сбит ракетой «Стингер». При взрыве ракеты, а затем и вертолета об ударе об землю, пять членов экипажа погибли, а сам капитан Шарипов И.К. в последний момент успел выброситься из горящего и неуправляемого вертолета на парашюте.

Рискуя своей жизнью, под огнем противника экипаж капитана Попкова В.Ф. подсел рядом с местом падения вертолета и забрал капитана Шарипова И.К. на свой борт. За этот подвиг капитан Попков В.Ф. был представлен к званию Героя Советского Союза, члены его экипажа награждены орденами. Посмертно орденами Красного Знамени награждены и все члены экипажа капитана Шарипова И.К. Награждены все, кроме оставшегося в живых командира экипажа капитана Шарипова И.К.

Все это вызывает различные кривотолки вокруг этого происшествия. Доходит до того, что раз не наградили капитана Шарипова И.К., то он виноват в гибели своих товарищей, начинают упрекать его в трусости, что он покинул вертолет до того, как из него выпрыгнули другие члены экипажа. Однако, по показаниям экипажа капитана Попкова В.Ф. известно, что капитан Шарипов И.К. в этой сложной аварийной ситуации действовал мужественно и хладнокровно, покинул вертолет на предельно-малой высоте и умело вел бой с бандитами, отстреливаясь от них из личного оружия.

Несмотря на то, что капитан Шарипов И.К. задолго до этого полета командованием в/ч 9809 представлялся к награждению орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» третьей степени и медалью «За боевые заслуги», данные в наградной отдел ГУПВ не поступали.

Учитывая, что капитан Шарипов И.К. за оказание интернациональной помощи РА неоднократно представлялся к награждению боевыми наградами, но так их и не получил, целесообразно разрешить его просьбу положительно, представив его к ордену Красного Знамени. Для проведения разъяснительной беседы  считаем необходимым, вызвать заявителя в Главное управление пограничных войск КГБ СССР.

Начальник авиационного отдела ГУПВ КГБ СССР

генерал-майор авиации                                  Н.А. Рохлов

«26» января 1990г.

Заместитель начальника отдела кадров ГУПВ КГБ СССР

полковник                                                      В.А. Часовских

«26» января 1990 г.

Несмотря на то, что орден Красного Знамени майору И.К. Шарипову был вручен, от этого участь его в Петрозаводском авиаполку не стала лучше. По его мнению, насмешки, укоры, ирония, недоверие и нелицеприятные разговоры не прекращались. Перевести бы его в другую часть. Но он решил по-своему: написал рапорт об увольнении и ушел из авиации ПВ. Работал в  г. Тюмени в авиационной коммерческой организации.